– Да, они преданы нам, – протянул старейшина войны. – Я могу повелеть им вернуться в Зарамзарат, но, когда там увидят, что снежные барсы воротились без своих седоков, за нами отправится вся армия Надургх, а с ней уж, как говорится, – шутки плохи. Пожалуй, я отпущу их на волю. Да, так будет лучше.

Гном спустился к началу осколочной поляны и что‑то зычно произнёс на лундулуме. Снежные барсы разом встрепенулись и выстроились в длинную шеренгу. По очереди подходя к каждому пятнистому коту, Дурнбад отцеплял сёдла и сбрасывал их в снег. Когда последний снежный барс был освобождён от подпруг, старейшина войны громко хлопнул в ладоши, и все как один мохнатые хвосты исчезли в ледяной дымке.

– Вот и всё, – оповестил подошедший Дурнбад. – Отныне они предоставлены лону природы.

– Это самое лучшее, что мы могли для них сделать, – одобрила Эмилия.

– Фридия позаботится о своём выводке, – кивнул гном, вынимая из прихваченного мешка овал землистого цвета. – Среди поклажи соплеменников я нашёл пару фляжек с отличным бренди! Но вам, мистер рыжий скаредник, я не буду предлагать разделить со мной чарку.

– Ну и не надо мне вашего! – ответил Грешем, стараясь казаться обиженным. – С этого дня пьём только свои напитки!

– Да будет так, господин жадина! – подытожил гном.

Улыбнувшись вампиру, я с охотой принял протянутую мне фляжку с благородным бренди. Что за запах! Аж мурашки по коже! От носа я переместил флягу ко рту. Глоток. Ох, это приятное чувство жара, раскатывающееся от пищевода до желудка. Как же хорошо! Ноги слегка подкосились, крепкая штука! А, может, я просто устал?

Глава 17. Через Будугай

Просидев на полянке несколько часов, мы снялись со стоянки и отправились на юг. Качаясь на закорках у Джизи, я от всей души благодарил своего спасителя. Ведь если бы не он, я бы сейчас валялся с разрубленным напополам черепом. Почему Джизи пошёл против гномов? Почему он решил защитить меня? Я понравился ему? Загадка! Мне захотелось её разгадать. Я не использовал телепатию с Лунных Врат, где птичка привела нас к домику Эмилии. Расслабившись, я попытался пробиться в сознание могучего зверя. Едва лишь тронув бешеный водоворот мыслей, я тут же отступил. Не умеешь – не берись, такому учатся всю жизнь. А я, в отличие от Альфонсо Дельторо, в телепатической магии практически дилетант. Наверное, моим уделом навсегда останутся незатейливые мысли‑вспышки таких животных, как полёвка, воробей и жаба. Немного расстроившись из‑за неудавшегося телепатического контакта, я сразу возжелал дать себе обещание научиться как следует понимать животных, однако осёкся. Ещё неизвестно, буду ли я жив к следующему восходу, так что нечего строить долгоиграющие планы, нужно жить здесь и сейчас. Вселенная, веди меня.

Я повернул голову и увидел поравнявшуюся со мной Серэнити. Её лицо сияло восторгом. Она получала удовольствие от езды на снежном барсе. Глаза Великого инквизитора горят жизнью, но долго ли так будет? Живая Вода, Живая Вода, ты не даёшь мне покоя…

Заставляя себя подавить нахлынувшие мысли о неминуемой смерти Серэнити, я обратил внимание на то, что мы оказались на тропе под самой сенью горы. Посмотрев ввысь, я понял, как опасно здесь находиться. Малейший обвал, и – поминай, как звали! Счастливо миновав сложный отрезок пути, я облегчённо вздохнул. Дорога стала уходить круто вверх, и весь оставшийся день мы провели, взбираясь к иззубренной вершине. К ночи Дурнбад сделал привал. Ютясь на клочке ровной поверхности, наша компания тряслась от пронизывающего насквозь холода. Чтобы согреться, мы кутались в одежду и жались друг к другу спинами. Дурнбад был похож на старого волшебника. Облепивший бороду снег сделал её абсолютно белой. Развязав седельные сумки, старейшина войны выдал каждому коту положенную ему порцию мяса. Управившись с кормёжкой снежных барсов, он достал флягу и, отпив маленький глоточек, промолвил:

– Отсюда, конечно, не видно, но на том отроге стоит застава Надургх, тот самый Шагрок, о котором я говорил тебе, Калеб. За ним начинаются Ничейные Взгорья. После того, как мы оставим Шагрок позади, нам предстоит определиться, по какой дороге мчать к Небесному Мосту, ведущему в Трузд. Собственно говоря, выбор‑то невелик: Полярный Тракт или Проход Безнадёжности. По одному ходят все, кому не лень, а по‑другому – только сумасшедшие.

– Лёгкая дорога и трудная дорога, так? – поинтересовалась Серэнити.

– Да.

– Как я догадываюсь, у трудной дороги есть какие‑то преимущества?