Подняв глаза к небу, я стал свидетелем грандиозной картины рассвета. Солнце огромным золотым шаром выплывало из‑под туманных шапок гор. Дух захватывает, как это грандиозно! Только ради такого момента стоило бы оказаться в этих краях! От рождения я люблю наблюдать за коловоротами природы. Их цикличность и гармония всегда пихали мне под нос пытливые желания, неизменно начинающиеся со слов «как», «что», «где» и «почему». Вот и теперь, неотрывно следя за восходом, я выудил из головы старый, не дававший мне покоя многие годы вопрос – Земля ли крутится вокруг Солнца, или Солнце кружит вокруг Земли? Среди учёных людей бытуют разные мнения на этот счёт, но визуально более правдоподобен первый вариант.

– Эй, брат по крови, чего стоишь, как громом поражённый? Садись завтракать! – позвал Дурнбад, втискивая мне в руку склизкий кусок бекона.

Ненавижу, когда жир касается моей кожи! Неужели так сложно было обернуть еду салфеткой? Я же не провожу салом по его бороде!

Окончив трапезу, мы, вслед за лучами солнца, вновь двинулись вперёд. Дорога хоть и была хорошо выложена камнем, но больше предназначалась для тех, кто предпочитает передвигаться пешком. На её узкой кладке снежные барсы взяли средний темп бега, и те из нас, кто ещё не до конца приноровился к своеобразной поездке верхом, смогли немножко расслабиться.

К полудню замаячили остроконечные шпили Шагрока, которых мы достигли лишь во втором часу ночи. Завидев снежных барсов, наблюдатель открыл сторожевые ворота. Когда гномы поняли, что к ним явился сам старейшина войны, они выстроились в три ряда и громко ударили в щиты оружием. Впереди войска встал бывалый смотритель Шагрока. Отсалютовав Дурнбаду, он смешно тряхнул седой бородой и пригласил войти в бастион, в котором нас приняли с большим почётом. Разместившись в одном из тёплых казарменных залов, мы все едва не упирались головой в потолок, а Грешем так и вообще пару раз нехило счесал себе макушку. Мастера, возводившие эту крепость, явно не предполагали, что в ней когда‑нибудь станут принимать людей. Узнав свежие новости о ледяных сходах, Дурнбад удовлетворённо кивнул. Буквально вчера Проход Безнадёжности сотряс огромный снежный оползень, и, вероятно, в ближайшие дни там будет тихо. Конечно, это не могло не порадовать нашу компанию.

Изрядно отужинав сочным козлиным окороком, я соорудил из одеял нечто похожее на лежанку и повалился спать. Еда и жар натопленного камина мигом забрали меня в беспробудный сон. За ночь я хорошо выспался и к утру был полон сил. Мне очень не хотелось менять тепло стен на холод гор, но Эмириус Клайн сам себя не отыщет, и потому я, скрепя сердце, помахал дозорным гномам рукой.

Мчась на Джизи за хвостом Клака, я понял, отчего здравомыслящие гномы не отваживались ходить по Проходу Безнадёжности. Две горы вросли в промёрзшую землю так близко друг к другу, что их соседство создало естественный туннель, который, как мне показалось, был длинною в бесконечность, по крайней мере, я не видел ему конца. Дурнбад остановил Клака у самого начала зияющей сумерками дыры.

– Вот, брат по крови, это он, Проход Безнадёжности, он же Седая Коса и Гнев Богов. Погляди на те белые валики, скопившиеся на склонах Иштыра и Прудунугара. Видишь? Они‑то и есть наша погибель. Но мы не робкого десятка, да?! Пролетим по острию ножа и не заметим!

– Честно сказать, Калеб, у меня кровь стынет в жилах, как представлю, что вся эта громада на нас обрушится, – вздрогнула Эмилия.

– Не робей! – воинственно рассмеялся гном. – Если ныне нам предначертано умереть, то мы умрём, а если нет, то будем жить дальше!

– Твоя солдатская премудрость по‑трагичному смешна! – надломленным голосом отозвалась моя подруга.

– Не будем испытывать фортуну своей нерешительностью. Веди, Дурнбад! Мы постараемся не отстать, – сказал я, перебарывая нахлынувшую хандру.

– Дважды просить меня не надо! Если что, то рад был познакомиться! – хмыкнул гном. – Поговорим теперь на той стороне! Вперёд!

Рьяно приподнявшись на задних лапах, Клак понёс своего седока в таинственную горловину, образованную сросшимися Иштыром и Прудунугаром. Мы с Джизи рванулись в полутьму вторыми. Аккуратно уклонялся от острых каменных краёв, торчавших из серо‑чёрной породы, мой верный снежный брас, подобно пятнистой молнии, помчался по неровной базальтово‑молочной насыпи. Подняв голову к сомкнутым скалам, я увидел едва различимую полоску неба. Хороводы теней насылали воображению ложные посулы. Мне чудилось, что мы вот‑вот влетим в неизвестно откуда взявшуюся преграду. Кроме спины Дурнбада и двух изрезанных веками стен, я ничего разглядеть не мог.

Ползли минуты и наматывались часы, а Проход Безнадёжности вёл нас всё дальше вглубь своих недр. От долгого нахождения в одном положении у меня затекли ноги и руки. Мне было тяжело сидеть, и я не представлял, как Джизи выдерживает такие умопомрачительные нагрузки, находясь в постоянном движении.