– Давным‑давно, – повёл свой рассказ старейшина войны, – когда гномы только стали заселять Будугай, им повстречались странные и горделивые создания, обитающие на заоблачных высях. Они величали себя нирфами. Мы же прозвали их детьми неба. Благородные лицом и сердцем, нирфы без неприязни приняли новых поселенцев гор, мудро рассудив, что места хватит всем. Многие века не было вражды между соседями. Одни правили в небе, другим принадлежала твердь. Всё изменилось, когда некий гном‑кузнец по случайности узнал о таинственном металле, который можно было добыть только с верхушек гор. Лёгкий, как перо, и твёрдый, как алмаз, то был мифический квазальд. Как принято считать, правивший в то время король гномов Дюрнац Сердитый сначала предложил нирфам выменять жильные разработки квазальда на чистые, как слеза, драгоценные камни. Дети неба с должным почтением выслушали посланца подгорного народа, но отказались совершить сделку, сказав, что для них металл является священным. Злость и алчность овладели душой Дюрнаца: как так, ему, королю всех гномов, сказали «нет»? Собрав Гхагу, он объявил о тайной мобилизации войск. В день зимнего солнцестояния ничего не подозревающие нирфы без объявления войны, были атакованы по всему Будугаю. Кровь полилась рекой по белоснежным вершинам. Стойко защищались дети неба и безошибочно разили воинов противника своими кристаллическими мечами. Однако к той длинной, роковой сече они были не готовы. Гномы хоть и с трудом, но вышли из неё победителями. Размахивая алыми секирами, они пробились к королю нирфов и со всей жестокостью, свойственной лишь берсеркерам и безумцам, изрубили несчастного на куски. Умирая, крылатый правитель проклял моих жадных праотцов. В писаниях сказано, что стоило только его глазам закрыться, как посыпался град, который не утихал месяцы напролёт, а когда он наконец прошёл, и рудокопы поднялись на пики Будугая, оказалось, что весь квазальд, словно по волшебству, превратился в пустую руду. Дюрнац Сердитый остался с носом.

– Вот это история! – присвистнул я. – Думаешь, всех нирфов перебили?

– Никто не знает, – глубокомысленно ответил Дурнбад. – Нирфов не видели тысячи лет, а вот память о той поре продолжает жить. Когда стали строить мост между кланом Караз и Ничейными Взгорьями, один из последних королей – Струд Каменный Воротник – повелел назвать его в честь детей неба и украсить их изваяниями, дабы потомки не забывали о своём кровавом прошлом.

– Получается, что весь квазальд пропал? – спросил Грешем, сонно зевая.

– Видимо так, – кивнул Дурнбад. – Но честно сказать, мне кажется, что он ещё есть где‑то там.

Старейшина войны махнул рукой вверх.

– Впрочем, кто сейчас в здравом уме станет его искать? Забраться на Зарамзарат, и то дело нелёгкое, а, поди, попробуй, залезь на вон ту отвесную скалу. Что? Кишка тонка? То‑то же.

– Ну, странно, – протянул вампир, теребя рыжие бакенбарды. – Вы же гномы! Должны уметь преодолевать препятствия под землёй! Могли бы взять да и прорубить ходы к верхушкам гор.

– Поражаюсь, как ты просто рассуждаешь, парень! Вот возьми кирку и помаши ею часок, а потом я посмотрю, сколько сил в тебе останется. Ни один глава клана не отправит свой народ на такое бесполезное и долговременное задание.

– Мальчики, кто‑нибудь из вас будет обедать? – встряла в разговор Эмилия, нарезая хлеб.

– Пожалуй, откажусь, – ответил я.

– Тогда разведи костёр, старый гриб, я хочу напиться чаю, – попросила колдунья, упираясь двумя руками в спину.

– Сию минуту, мадам! – отозвался я уставшим голосом.

– Давай, давай, я тоже не нанялась постоянно лепить вам бутерброды!