– Именно! Под Будугаем пролегает сеть туннелей, которая издревле соединяет все крупные поселения между собой.

– Следовательно, мы могли бы попасть в Яварх даже из Зарамзарата? – поинтересовалась у Дурнбада Серэнити.

– Нет. Во времена ожесточённой грызни за опустевший трон Каменного Королевства, клан Надургх предусмотрительно завалил спусковые лестницы и сломал подпоры галерей ведущих в Залы Странствий.

– Для чего? – удивился Грешем.

– Неужели не ясно? – изумился Дурнбад. – Для безопасности! В те дни зачастую вместо товаров племена отправляли друг к другу закованных в доспехи секирщиков. Уничтожить безалаберного соседа, дабы присвоить его богатства, и сейчас‑то у некоторых кланов считается нормой, что уж говорить о Поре Слез и Предательств.

– Приятно, что подрастающее поколение не забывает о трагических событиях нашего прошлого, – хмыкнул Догараг. – Каменное Королевство трещало по швам, и многие кланы по примеру Надургха благоразумно запечатали или завалили входы и выходы Залов Странствий. То, что не сделали наши предки, довершили землетрясения и обвалы. Своды над тачанками порушились, и истёрлись дороги, приводящие к ним. Всего через каких‑то сто лет после смерти Буля Золотобородого Железный Путь смолк навсегда.

– Но если это так, то где гарантии, что ваши тачанки не засыпаны камнем? – осведомился Грешем. – Ты спускался к ним? Вдруг они сломались или, того хуже, как и туннели, погрузились в толщу воды?

– Народ Караз всегда отличался здравой предусмотрительностью, которую лучше всего охарактеризовать поговоркой – «не выкидывай поношенный тулуп, стукнет холод – оденешь». Вместо того чтобы крушить Залы Странствий, наши старейшины повелели инженерам направить к ним поток Алмазницы, реки, бегущей под Труздом. Когда коридоры заполнились водой до нужного уровня, Алмазницу перекрыли. Наш Железный Путь был установлен на плато с искусственном навесом. Шанс того, что механизмы пришли в негодность, крайне мал. Однако он, конечно, есть. Ни одна нога не ступала в Залы Странствий с момента их закрытия – что там сейчас творится, ведает только Владыка Гор.

– Стало быть, ты рекомендуешь нам отправиться к Пику Смерти на тачанках? – уточнила Эмилия.

– Я не рекомендую, а всего лишь указываю на альтернативу, о коей вы наверняка не знали. Воспользоваться картой Гугодуна или положиться на Железный Путь – решать вам. Я за голову Кувалды уплатил сполна.

– Мы очень признательны за то, что ты поделился с нами столь драгоценной информацией, – сказал я, слегка поклонившись. – Если мы выберем путь под горами, подскажи, где нам будет нужно спуститься, чтобы попасть к тачанкам?

– Мне нравится твоя хватка, Калеб, – похвалил меня глава клана Караз. – В Трузде полным‑полно выработанных шахт. Те, что примыкают к Залам Странствий, находятся в западной части самого нижнего яруса.

– Мы попадём туда через развилку Трон, Горн, Звон, Сон, Торг? – задал вопрос Дурнбад.

– Да! Идите по ней к третьему уровню. Как снизойдёте в холл, круто развернитесь и следуйте по ответвлению меж ромбовидных амфор – они приведут к Садам Симметрии, где среди листвы выдолблены порожки Выверта Дзоля. Ступив на них, вы начнёте свой путь к корневищам Трузда.

– Спасибо, мы запомним, – сказал я.

– Вам спасибо, – ухмыльнулся Догараг, сжимая кулаки. – Сняли проблему с моих плеч. Теперь я живенько раздавлю мошек, позарившихся на чужой хлеб. Уже сегодня грянут первые карательные операции, которые положат конец бесчинству мародёров.

Глава клана Караз отлепил платок от растревоженной язвы.

– Когда Трузд расцветёт вновь – возвращайтесь, будем беседовать не о тревогах, а о природе, музыке и гармонии. Ну, а пока поешьте, поспите, да отправляйтесь, куда наметили. И – спасибо!

– Приглашение принимается, – ответил я чахлому гному. – До свидания, Догараг.

Покидая комнату, Эмилия остановилась, чтобы пропустить Мурчика вперёд. После того как его полосатый хвост вышел за дверь, колдунья процедила:

– Та голова, что мы принесли в мешке, попала сюда из‑за тебя. Она принадлежала твоему обозлённому сыну, которого ты кинул умирать в Ледяные Топи. Только ты виноват в том, что народ Караз помимо чумы хлебнул боль ещё и с ножа.

Глаза Догарага впились в лицо, так похожее на его собственное. Губы главы клана беззвучно зашевелились. Проведя дрожащей рукой по слипшимся рыжим волосам, он сморщился и тихо заплакал. Сейчас гном выглядел жалким и слабым, отчасти мне было его жаль.

– За ошибки молодости всегда расплачивается старость, и хорошо, если деньгами, а не кровью своих близких, – жёстко заключила моя подруга, с грохотом закрывая за собой дверь. Догараг и его горе остались наедине.

– Может, не стоило ему говорить про Кувалду? – спросил я у Эмилии, направляясь к «Золотой Кирке». – В конце концов, это, как ты недавно подметила, – не то дело, куда просят совать свой нос.