Недовольно шипя, Снурф пополз следом за мной. Оказавшись в своей комнате, я сбросил сапоги на пол и улёгся на мягкую перину. Где‑то над Труздом солнце совершило оборот, и в прошлое канули двадцать четыре часа. Пока секундная стрелка двигалась вперёд, мы освободили народ Караз от влияния Кувалды и обрели ключи, ведущие к Эмириусу Клайну. Не так и плохо! Надо лишь воспользоваться имеющейся информацией и совершить последний рывок, который освободит меня от пристального взгляда Вселенной. Чувство избранности бередит мне душу с того самого момента как я нашёл Пророчество Полного Круга. Маленький звоночек внутри меня цокает и цокает о неуязвимости, о предрешенности, и о восстановлении равновесия. Кто дёргает его? Кто опекает меня? Кто хранит от вездесущей Смерти? И кто показывает лазейки в непроходимых стенах? Вселенная? У неё нет разума, по крайней мере, такого, каким мы его себе представляем. Фундаментальные законы, неизменно действующие во всём Мироздании – вот, наверное, наиболее близкое описание, которое я могу дать её Сознанию. Вселенная не мыслит по‑человечески, её суть – это вечная череда математических задач. Но иногда в задачах встречаются ошибки, и вот тогда укрытый на заднем плане малюсенький минус, худощавый плюс или крохотный множитель выделяется, пухнет и разрастается вширь. Изменяясь, формула, однако не прекращает искать значок, который вернёт ей стройность. Может я и есть тот самый значок, способный перечеркнуть минус, стереть плюс и вернуть предопределённое решение?

Засыпая, я улыбнулся в подушку – математика никогда не была моей сильной стороной.

Глава 19. Усатое полчище

Меня разбудил стук. Бам‑бам‑бам! Да кто хоть там? Скинув ноги с крохотной кровати, я заспешил открыть дверь, которую вовсю сотрясали быстрые короткие удары. На пороге стояла Эмилия.

– Ты что – решил полдня проспать? – с ходу начала моя подруга. – Мы уже все давно встали! Один ты, прохудившийся бурдюк, изволишь прибывать в объятиях грёз!

– И тебе доброе утро, – зевая, отозвался я. – Который сейчас час?

– Я не знаю, из моего окна плохо видны смены дня и ночи, – пожала плечами колдунья.

– Почему ты ушла вчера? Мне пришлось съесть твой кекс.

– Калеб! Ты хотел, чтобы я осталась и перед сном умяла сладкую ватрушку? Серьёзно? Скажи на милость, как бы я потом в дверь смогла пролезть?

– Но ты же сама попросила её найти! Где логика?

– Нигде. Мы, девушки, странные создания.

Эмилия вдруг заинтересовалась картиной на стене.

– Кстати… ты видел мармеладное сердечко?

– Да.

– Оно было последним. Я хранила его с самого Шальха.

Я озадаченно посмотрел на спину колдуньи.

– И отдала мне?

– Было вкусно?

– Очень.

– Тогда немедленно принеси мне пакет такого же мармелада!

– Эмилия! Клянусь, тебе конец!

Я схватил подушку и попытался достать ей свою хохочущую подругу.

– Не поймаешь, не поймаешь!

– Ну, ты погоди!

Моё мягкое оружие всё‑таки достало мягкое место Эмилии, когда она с визгом выбегала за дверь.

– Жду тебя внизу, мой мармеладный рыцарь! – донеслось из коридора.

Я улыбнулся и принялся приводить себя в божеский вид. Снурф между тем что‑то шипел насчёт еды. Завтрак является основой основ, и мой питомец это отлично знает. Ох, и мой желудок тоже! Ну, зачем же так урчать? Бегу‑бегу! Наскоро застегнув рубашку и напялив сапоги, я, обуреваемый голодом, вышел к друзьям. Поздоровавшись с ними, я налил себе крепкого кофе и положил в тарелку несколько глазков яичницы. Вкусненько! Иди сюда, Снурфи, вот тебе колбаска! Таракан принялся жевать, а я рассматривать Грешема. Его одежда сидела как влитая. Штаны по ноге, камзол по плечу, всё как надо!

– Слушай, да ты великолепно шьёшь! – сообщил я ему.

На бледных щеках вампира заиграла улыбка.

– Вы знаете, я ведь вчера так и не занялся штопкой белья. Пришёл и что‑то подумал – а дай прилягу на полчасика. Закрыл глаза и всё тут – заснул, а когда проснулся, то увидел, что всё готово! Стежок к стежку! Да как аккуратно! Уверяю вас, это магия! Может быть, в Трузде обитают какие‑то добрые феи?

Дурнбад ощерился.

– Добрые феи? В Трузде? Ха!

– Помогающие хорошим вампирам? – добавил я, понимая, куда вечером не отведав кекса, ушла Эмилия. Конечно, и почему я только сразу не догадался? Ну, вот как бы Грешем зашил себе брюки? Да абы как! А я? Да и я бы точно так же справился. Мы мужчины – тяп‑ляп‑сойдёт. Колдунья по мере сил присматривает за нами, за что ей огромное спасибо!

– Смеётесь? – опечалился мой ученик. – Считаете, что я всё выдумываю?

– Вовсе нет, – отозвался я, поглядывая на смущённую Эмилию. – Одна из фей сидит прямо за этим столом.

– Это Серэнити, что ли, постаралась для него? – старейшина войны повернул голову к копне белых волос. – Вот так новость! А что ещё ты умеешь?

– Многое, – задумчиво ответила Великий инквизитор. – Я, разумеется, больше не хочу убить Грешема… однако латать дырки ему на грязных носках я тоже не собираюсь.

Я подмигнул Грешему.

– Дурнбад промазал. Надеюсь, ты хоть попадёшь.

– Эмилия, я очень признателен тебе! Даже не передать, как! – благодарно произнёс мой ученик, устремляя красные глаза на колдунью. – Ты, наверное, всю ночь корпела над моей одеждой!

– Я потратила не больше сорока минут, так что не переживай и носи на здоровье.

– Вот она – настоящая фея Трузда, – улыбнулся я, обнимая подругу за плечи.

– Маленькое заклинание в умелых девичьих руках творит чудеса, – ответила Эмилия, прижимаясь ко мне спиной.

– Я‑то подумал, что ты сама, иголкой, как все обычные девушки!

– Калеб, я что, по‑твоему, похожа на швейную машинку? Попробуй‑ка вручную обметать этот ворох тряпья!

– Бытовые чары! Это восхитительно! Ты станешь прекрасной супругой!

– Кому?

– Кому‑нибудь.

– Ладно.

Эмилия натянула капюшон, отстранилась от меня, а затем ровным голосом осведомилась:

– Так что там с дневником? Тебе есть, что нам рассказать?

– Вообще‑то да, есть, – серьёзно ответил я, разворачивая карту Гугодуна. – Мне кажется, я обнаружил Пик Смерти, Дурнбад, посмотри.

Я ткнул пальцем в бумагу.