Я притянул к себе Хиловису и развернул обмотанную вокруг неё тряпицу. Узловатый кусочек дерева в пол фута длиной казался живым, только что оторванным от ствола. Я случайно купил его на Беломраморном Форуме города‑центра Карака – Ильварете у одного старого и обнищавшего вояки с татуировкой кабана на плече – отличительным знаком войск западной провинции. Когда же это было? Лет эдак… тогда Манфред Второй ещё в ползунках ходил, а правил его батюшка Клакацин Тёмный. Дряхлый вояка уверял, что Хиловиса дорога ему как память и он бы ни за что не продал её кабы не нужда‑поганка. От него изрядно разило виски, и я предложил ему обменять «его память» на парочку бутылок «забвения». Мы пожали руки, и я забрал приобретение с небольшим, но красочным рассказом, который шёл к нему в подарок. Дословно не помню, только общую суть – в молодости он был бравым воином и не кем‑нибудь, а капитаном! После череды нападений безволосых обезьян на мелкие приграничные деревеньки наместник Карака приказал ему и ещё трём офицерам организовать ответную вылазку в Великий Лес. Все шло хорошо, обезьян застали врасплох в том месте, что и планировалось. Дали бой и погнали обезумевших от страха живорезов вглубь чащобы. Однако азарт сыграл с рыцарями дурную шутку. Благосклонный лик победы преобразился в оскаленную гримасу поражения. Уж слишком далеко они зашли в зелёный высокоствольник. Их окружили оморы – завсегдатаи союзники безволосых обезьян. Трое из четырёх капитанов пали, а мой рассказчик сплотил выживших солдат и благоразумно дал дёру. Каким‑то чудом, выбравшись на опушку Великого Леса, он увидел, что к его коню прицепился труп омора – шамана. Вроде бы и что такого? А вот нет. У шамана через плечо висел футляр с затейливой вязью, которая под пристальным взглядом сложилась в слово – Хиловиса. Как предполагал вояка, его рыцари, вероятно, наткнулись на отряд оморов, сопровождавший некую реликвию, которая по воле случая попала к нему в руки. Чтобы не искушать судьбу погоней, он заложил Хиловису за пазуху, а потом кинул раскрытый футляр подле коченеющего шамана – мол, содержимое вывалилось по дороге. По возвращению домой его приставили к награде «За храбрость», а странная диковинка заняла почётное место в серванте – как дань уважения тому сумасшедшему дню. «Наверняка отставной капитан чуть‑чуть приукрасил свою басню, ну а мне‑то что с того? Главное, что Хиловиса действительно обладает какой‑то неуловимой магической составляющей. «Может, мне повезло, и это – волшебная палочка?» – подумал я тогда. Однако ошибся. В загадочной деревяшке не было заряда или он иссяк. Я закинул Хиловису на антресоль, пообещав себе в свободную минутку покопаться в её тайне, и как‑то у меня водится – благополучно позабыл. И вот, собираясь с Грешемом в дорогу, зомби напомнил мне о ней. Я взял Хиловису, чтобы показать её Альфонсо Дельторо. Альфонсо мой друг, живущий в Энгибаре, священной роще друидов и рейнджеров близ Шальха. Он, Эмилия Грэкхольм и Бертран Валуа – мои самые родные люди. Вместе со мной их трио образует «Грозную Четвёрку». Альфонсо Дельторо прекрасно разбирается в необычных почках, цветочках и саженцах. Когда‑то он исходил много троп в Великом Лесу, и я надеялся, что его знания помогут мне раскрыть секрет неувядающей Хиловисы. Увы, из‑за того, что в столице всё так закрутилось, я не смог повидать закадычного приятеля, и распутывание загадки вновь отложилось на потом.

Обведя глазами разложенные вещи, я принялся укладывать их обратно. Попрощавшись со ступкой и пестиком, с зельями и книгой Мальта, я взвесил похудевшую сумку на вытянутой руке. Значительно легче! Теперь её можно заново набивать невесть чем! Как только я закончил разбираться со своим имуществом, мне показалось, что я слышу знакомый скрежет. Повернув голову к Снурфу, я увидел, что он спит, прижавшись бочком к Грешему. Тогда вот логичный вопрос – кто издаёт этот звук? Я затаил дыхание и прислушался получше. Шум исходил из стены за моей спиной. Приложив ухо к холодной поверхности, я уловил отдалённые постукивания твёрдых ножек. Тараканы… Ну кто же ещё? Родственники Снурфа облюбовали покинутый ярус Трузда. Беда, беда… В малых количествах и на открытой местности тараканы не представляют серьёзной угрозы. Однако если оказаться в логове этих огромных насекомых, то ничего, кроме смерти, в нём найти будет нельзя. У Снурфа острые зубки и мощные лапки – его соплеменники выглядят точно так же. Снурф любит мышей, рыбу и мелкую дичь, но почему бы тараканам, обитающим здесь, не отведать мяса понежнее? Меня прошиб холодный пот. Встретиться лицом к лицу с выводком голодных тараканов меня совсем не прельщало! Я постарался разбудить друзей как можно тише. В двух словах рассказав о своих подозрениях, я, а следом и все остальные, покинули заваленный проход. Никто из нас не хотел быть съеденным. В полумраке я видел, как хмурится Дурнбад. Он держал молот в боевой готовности, собираясь размазать им любого, кто посмеет на него накинуться. Без препятствий мы добрались до развилки, где я оставил начерченный известняком крест. Какой коридор выбрать? Тот или этот? Перейдя в смежное ответвление, мы напряжённо зашагали вперёд. Царапанья усиливались, и это меня пугало. Усы у ползущего рядом со мной Снурфа слегка подёргивались. Он был возбуждён и издавал несвойственные ему чириканья и скрипы.

– Ты что это так разнервничался? Чувствуешь свою родню? – спросил я на ходу.

– Даф!

– Они близко?

– Блифко!

– С какой стороны нам ждать неприятностей?

– Нит!

– Что значит «нит»? – разозлился я. – Ты хочешь, чтобы твоего хозяина слопали и тебя вместе с ним? Как думаешь, ты вкусненький?

– Нит! Нит! Ониф фсюфу!

– Фсюфу? – переспросил я, не понимая, что он имеет в виду.

– Даф! Фсюфу! Фсюфу! Фсюфу! – бешено заладил Снурф. – Ониф блифко!

– Он говорит, что они всюду, – подсказала мне Эмилия, опасливо оглядываясь через плечо. – Давайте быстрее выбираться отсюда! Я вижу, что позади нас что‑то шевелиться!

Обернувшись, я посмотрел назад. Тьма за моей спиной была словно живая. Я переместил шарик света и чуть не закричал от ужаса – к нам приближалась беспокойная волна тараканов! Шустро семеня, они сплошным потоком лились вдоль пола и потолка. Эти насекомые отлично чуют пищу на огромных расстояниях, что уж говорить о том, когда еда оказывается под самым носом! Сражаться с этой бесчисленной сворой в узком проходе было совершенно бессмысленно, нас попросту облепят и сгрызут. Нам оставалось только бежать, что мы и сделали. Вселенная, ты подкидываешь мне в огонь дровишек! Совершая невероятный кросс в полусогнутом положении, я, спустя десяток вдохов и выдохов, увидел, как туннель стал расширяться и перерастать в огромные чертоги. В их стенах один к одному липли чёрные кляксы других ходов, извергающих из себя всё новые и новые полчища тараканов. Казалось, ещё совсем чуть‑чуть, и нам не скрыться. Скорее всего, от меня даже косточек не останется – печально подумал я, уже в полный рост, несясь мимо колонн, вырубленных прямо в горной породе. Грешем, обладающий из нас самым острым зрением, на бегу ткнул когтистым пальцем вдаль.

– Там! Они там! Мы должны успеть!

– Что там?! – едва смог выкрикнуть я.

Мои лёгкие работали, словно кузнечные меха, в голове свихнувшимся ритмом булькала кровь.

– Тачанки! – единым духом выпалил вампир. – Поднажмите!

И мы поднажали. Через несколько минут шарики света достигли Зала Странствий. В их красноватых магических лучах затрепыхались тени высоких тележек. Целый ряд загадочных механизмов, поставленный колёсами на массивные балки! Глазам не верю! Выжимая из себя последние капли сил, я кое‑как добежал до начала Железной Дороги. Я затормозил и лишь по случайности не свалился в зияющую пропасть. Балансируя на краю, я разглядел внизу длинную полоску рельс. Пытаясь не упасть, я судорожно взмахнул руками и уцепился за какой‑то рычаг. Раздался щелчок и цепи, держащие колёса, притянулись в отъехавшую нишу. Подоспевший Дурнбад схватил меня за капюшон и оттащил от обрыва. Тем временем сонмище тараканов надвигалось единой уничтожающей лавиной. Возможно, сейчас бы струсил даже Таурус, а мы так тем более души в пятках не чаяли!