Мои глаза покраснели от слез, но этого не видно из‑за проливного дождя. Я держу за руку друга папы, а папы больше нет и мамы тоже. Эти два холмика теперь будут домом для моих родителей. Белая женщина сидит на коленях возле могил. Она молится. Друг папы говорит, что небеса забрали моих родных, потому что они были очень и очень хорошими, и без них там не справятся. Я чувствую горячую морщинистую руку. Он стар, борода до самых колен. Теперь я буду жить с ним. Больше никого у меня не осталось, кроме собаки. Можно, я возьму Винограда с собой? Друг папы смотрит на моего продрогшего пса. Он разрешил. Что это стучит вокруг? Почему мои волосы сухие? Что так раскачивает землю под ногами? Внезапно я осознал, что вышел из транса. Глубоко вздохнув, я посмотрел на Серэнити. По щекам великого инквизитора текли прозрачные ручьи. Смахнув маленькие капельки, она заговорила:

– Я все поняла… Ты больше никогда не увидишь эти сны. Для твоего блага я вынула из твоей памяти то, что тебе довелось пережить. Отныне твоя заноза навсегда останется со мной.

Я ошарашенно пытался вспомнить, как погибли мои родителями… и не мог. Вернее, я знал, как они умерли, но зрительные образы того лютого дня покинули меня. Их пустое место заняли картины… не мои картины, чужие, принадлежащие Серэнити: аляповатый гриб под сосной…, ласковая беременная кошка на подоконнике приюта…, чистая ряса и кадило…, свечи…, роса на листьях клёна…, речка и старинные часы…, ограда в плюще…

– Я не знаю радоваться мне теперь или нет, – ответил я, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям. – Кажется, мне стало легче!

– Твоё восприятие ещё оголено. Оно ищет недостающие фрагменты…

– И наталкивается на солнечные лучи, просачивающиеся сквозь слюдяные оконца и кулёк земляники, – сказал я улыбнувшись.

– Счастливые моменты моего детства. Считай, мы поменялись.

– Неравноценный обмен.

– Не думай так.

Помолчав, Серэнити спросила:

– Его звали Квиль Лофирндваль?

– Да. Легендарный чародей, друг папы и мой спаситель.

Мои глаза затуманились, и я отвернулся.

– Он приехал к нам погостить за неделю до того рокового утра. В мой день рождения Квиль отправился на рыбалку, а возвратившись, подарил мне жизнь во второй раз. Жаль, что он опоздал на десять минут, а то бы его подарок был бы куда более весомым… Люди в масках напали на наш дом. Зачем? За что? Почему? Старик Квиль, наверное, раскидал их… не помню. Он взял меня и… родителей к себе, последнее, скорее всего, было сделано, чтобы я мог приходить к ним. Шесть лет я провёл в башне у Квиля.

– Почему всего шесть?

– Однажды он заснул и больше не проснулся.

Я замолчал.

– А дальше?

– Когда я вышел на крыльцо, его башня выцвела, а потом буквально растворилась в воздухе. Я оказался предоставлен сам себе.

– Думаешь, он мог бросить тебя?

Вопрос Серэнити надавил на ещё одну больную мозоль. Сотни раз я размышлял над тем, куда подевался заколдованная башня и её великий обитатель. Мой приёмный отец мало уделял мне внимания. Да и о чём ему было говорить со мной? Не о чем. Мог ли он устать от маленького, вечно всюду лезущего мальчишки? Конечно. Я достался ему как бы между прочим и… и когда я достиг более‑менее сознательного возраста меня выставили за порог? Но почему он тогда не просыпался? Вряд ли бы Квиль Лофирндваль стал инсценировать собственную смерть, чтобы отделаться от меня. Глупости, ведь верно?

– Квиль бы так не поступил.

– Хочется верить в лучшее.

– Да.

– Шаттибраль?

– Что, Серэнити?

– Почему ты стал некромантом?

– Так вышло.

– Ты искал башню, да?

– Я хотел найти Квиля.

– И не только его?

– К чему ты клонишь?

– Их не вернёшь.

– Кого?

– Вместе с башней исчезли и могилы?

На моё сердце упал пудовый камень.

– Я не хочу об этом говорить.

– Отпусти себя и отпусти их.

– Я никого не держу.

– Держишь, все эти годы держишь, а так нельзя.

Меня забил озноб.

– Серэнити, пожалуйста!

– Хорошо, – уступила Великий инквизитор. – Пусть Урах помилует тебя и… приласкает их.

Я выдохнул и посмотрел на дремлющего в соседнем кресле Грешема.

– Мне надо отдохнуть.

Великий инквизитор собиралась что‑то сказать, но передумала. Она кивнула и, скрестив руки на груди, отвернулась к окну. Серэнити отсекла от меня опухоль, да, но между тем её меткие суждения прожгли моё нутро пуще тысячи раскалённых игл. Загадочные убийцы в масках, Квиль Лофирндваль, башня, одиночество, мама и папа, желание вернуть их… Она вскрыла меня без ножа. О, Вселенная, я не могу об этом думать! Дай мне вновь погрузиться в воды небытия! Спустя тридцать пронёсшихся мимо столбов я уснул…