Жители Соединённого Королевства боятся неспокойного Абрикосового Моря. Жёлто‑песочное, оно не менее бурливо и своенравно, чем Море Призраков. Только коренные уроженцы Керана отваживаются ловить в нем рыбу и снаряжать редкие экспедиции к котам Бархатных Королевств и магам Минтаса, витающим в облаках на городе‑диске, возле Ноорот’Кхвазама. Выходя в море, капитаны судов подвергают свою команду огромному риску. Шквалистый ветер и высоченные волны могут налететь так внезапно и стремительно, что корабли идут ко дну быстрее, чем успевают убрать паруса. Если сесть в одном из портовых трактиров и послушать россказни моряков про огромные водовороты и подводные вулканы, сотрясающие недра тёмной бездны яростными толчками, то сердце вообще уйдёт в пятки. Впрочем, не только стихия потчует людей солёной смертью. Есть ещё те, кто делает это не бездумно, но целенаправленно, а именно: разнообразные глубоководные гадины, такие как гигантские спруты, кальмары и медузы. Одним махом щупалец они способны переломить киль и обречь на погибель всю несчастную команду гордой каравеллы. Мне не раз приходилось кочевать по бездонной глади и разбросанным по ней островам. Сжимая кулаки на удачу перед отправлением, я всегда облегчённо выдыхаю, когда корабль бортом касается причала. Умереть в пучине очень легко, поэтому я всегда преодолеваю внутреннее содрогание и хорохорюсь. Так же и теперь. Что Абрикосовое Море уготовило мне на этот раз? Милость? Гнев? Неведомо.

Поглощённый раздумьями, я не заметил, как ко мне подошёл Мурчик. Кот боднул меня головой. Я сразу понял, чего он хочет – в моих руках был кусочек зажаренной ветчины, который так и не попал мне в рот. Я разделил мясо. Одну половинку я отдал Мурчику, а вторую ткнул под усы дремлющему Снурфу. Таракан поглотил свою долю и, не открывая глаз, прошелестел:

– Патибо!

– Ты совсем ничего не съел. Так от тебя скоро кожа да кости останутся, – попеняла мне Эмилия.

– Девочка, ты потерялась в этом страшном лесу? – театрально вопросил я. – Твоя шейка такая розовая, такая бархатная! Пойдём со мной вон за тот уголок, я тебе кое‑что покажу!

– Калеб! Что за гадости? Я тебе серьёзно!

– Ну, прости, не удержался. Ветчина показалась мне резиной.

– Грязная болезнь грешников и невинных, – скривилась Серэнити. – Чума, пробирающаяся тайком в тёплый дом. Если ты покусаешь кого‑нибудь из нас ради утоления голода, мне придётся оборвать твою осквернённую жизнь.

– Хорошо, когда Великий инквизитор на твоей стороне, – согласился я. – Я надеюсь, что по дружбе ты подаришь мне лёгкую смерть.

– Не сомневайся.

– Хотите попробовать? – предложил Грешем, протягивая мне пузатую тару.

– Наверное, пока нет. А у тебя большие запасы?

– Не очень, – отозвался мой ученик, после того как покопался в своей сумке. – Всего три целых бутылки осталось.

– И надолго тебе их хватит? – поинтересовался Дурнбад, выставляя ноги к огню.

– Дней на восемь, может, десять, – пожал плечами Грешем. – Вампиры по‑другому устроены, нежели люди или гномы. Нам не надо есть три раза в день. Иногда я могу не есть целые сутки и не испытывать особых неудобств.

– Ежели кровосос вообще перестанет питаться, то попросту впадёт в спячку, пока кто‑то не разбудит его, – добавил я.

– Разве такие дураки бывают?

– Время от времени встречаются, – ответил я старейшине войны. – Буль тогда нам хорошо описал прелести вампиризма. Помнишь?

– Вроде бы, да. Бессмертие и всё такое. Оно, конечно, и хорошо, только без этих вот клыков и злобы.

– Да они как‑то не мешают, – дал свою оценку Грешем.

– Это ты про что сейчас, вампир, про клыки или злобу? – осведомилась Серэнити.

– Эм? Про клыки, естественно.

Великий инквизитор брезгливо поморщилась.

– Кстати, Эмилия, почему ты ещё сидишь с нами? Насколько я помню, ты вроде бы собиралась покинуть отряд и пустить нос по ветру.

Я посмотрел на подругу. Она сидела, поджав под себя ноги. Капюшон порванного плаща уже привычно закрывал обезображенную половину лица. Рядом крутился изрядно исхудавший Мурчик. Буду ли я против, если ты захочешь уйти? Я не имею права просить тебя остаться. Эмилия, я желаю, чтобы ты была счастлива. Увы, находясь рядом со мной, ты – стойкая, отважная и добрая девушка, терпишь лишь одни страдания. Почему ты никогда меня не бросала? Почему, стиснув зубы, терпела все выпадающие на мою долю невзгоды? Почему я задаю себе эти вопросы только сейчас? Почему я был слепцом, и только в этом походе понял, как сильно тебя…

– Если тебе надоело моё общество, то так и скажи, – горечь проскользнула в словах колдуньи. – Хотя куда мне идти? Да и зачем? Самый дорогой мне человек находится здесь… и вы. Я не могу бросить друзей, зная, что, возможно, больше никогда их не увижу. Калеб… ты, Грешем, Дурнбад, малыш Снурфи пойдёте к демону на рога, а я буду прятать хвост? Нет. Я не из тех девочек, что увиливают от драки. Просто… те мои слова вызвала обычная человеческая усталость. Я устала от этого мертвящего холода и бесконечных тревог… Знай, Серэнити, я – твёрже кремня, и я не сверну.

Великий инквизитор примиряюще улыбнулась.

– Я не ошиблась, когда сказала, что в тебе есть Свет. С нами всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду, верь мне и храни надежду в душе.