– Ты мне…

– Говори, Шаттибраль!

Все взоры обратились на нас.

– Ты мне не поможешь стянуть сапоги? – выпалил я. – У меня спину заклинило от холодной воды!

– Тьфу ты, ну ты! – ударил по коленке Грешем.

– Эй, что вы так пялитесь на меня?

Друзья сразу отвернулись.

– Тебе показалось, – глухо проговорила Эмилия, берясь за мой мокрый сапог.

– Спасибо!

– Не за что.

Странная ситуация произошла. Я снял с себя сырую одежду и, развесив её сушиться, завернулся в плащ колдуньи. Где бы лечь? У той деревянной полки. Я умостился на пол и мгновенно заснул.

Мне снились женщины, которые вместо ног имели рыбьи хвосты. Они плыли по морскому дну и трубили в ракушки. Пузыри воздуха вырывались из раковин и поднимались к поверхности. Девушки были прекрасны. Они водили между собой непонятные танцы. Белые тонкие руки, увенчанные браслетами из бирюзы, то сплетались, то расплетались, покидая дружеские объятия. Я захотел присоединиться к этим весёлым девам. Я парил где‑то над ними и в тоже время был среди них. Одна из женщин заметила меня и помахала рукой.

– Для человека видеть игры русалок к счастью, – шепнуло у меня в голове.

Зелёные волосы и такие же глаза, чешуя золотистая. Она протянула мне ракушку. Когда я принял дар, дева повлекла меня за собой. Я спускался все глубже и глубже в морскую бездну. Рыбы вокруг никогда не видели дневного света. Некоторые из них имели на головах фонарики, которые причудливо поблёскивали у зубастых пастей. Мимо промелькнул гигантский осьминог. Размеренно работая щупальцами, он искал, чем бы набить свой голодный живот. Мы ему были не интересны. Русалка уводила меня дальше. Вот и дно, заполненное морскими деревьями – это кораллы, их разноцветные каменные ветки имели тысячи пупырышек. Дева влекла меня к песку, усеянному галькой и водорослями. Она раздвинула горку ила, а затем показала, что я должен сделать так же. После нескольких взмахов я различил огненную руну. Она искрилась жаром и нагревала воду до кипятка.

– Плыви вперёд и познаешь, – отчётливо зазвенело в ушах.

Тело обрело самостоятельность. Руки и ноги заработали против моего желания. Русалка исчезла. Я остался один. Странные магматические знаки вели меня в пещеру. Я понимал их смысл и не мог произнести в голове, чтобы сохранить в памяти. Вытянувшись в струнку, я преодолел своды пещеры. Сила потянула меня вверх, и я оказался в воздушном кармане. Разбитая плитка и несколько колонн намекали на то, что это место когда‑то было криптой. По облупившимся стенам тянулись замысловатые арабески. Посередине стоял белый сундук. Я знал, что моя цель именно он. Крышка имела ручку. Я потянул её на себя. Внутри, на подушке, лежала моя отрубленная голова. Закатившиеся глаза вернулись на свои орбиты и посмотрели на меня. Я хотел кричать и не мог вымолвить ни слова. Ужас парализовал моё естество. Голова отвратительно почмокала синими губами, как бы пробуя свои возможности.

– Ты – это секунда, а я – это вечность, ты и я, мы хорошо знакомы.

Голова заговорила моим голосом, эхо отражалось от стенок грота.

– Я не знаю тебя!

– Во многих обличиях я забираю то, что надлежит. Ныне близится и твой черёд.

– Какой черёд? – спросил я, пытаясь отойти назад, но ноги, наоборот, шли ближе к голове. – Что тебе от меня нужно?

– Кое‑что нужно мне. Кое‑что будет нужно тебе.

– Что?

– Всему своё время.

– Зачем я здесь?

– Ради меня. Ради себя. Возможно, ради других.

– Я не понимаю! Ты говоришь загадками!

– Разве не загадки ты любишь больше всего?

Я практически соприкасался носом с отрубленной головой. Я смотрел в свои глаза и видел в них безымянные провалы.

– Что я должен сделать для тебя?

– Остаться жить.

– Но я живу!

– А потом?

– Я не знаю! Мы все когда‑нибудь умрём! – закричал я.

Мои губы едва не касались губ головы.

– Только не ты. На грани между До и После я поймаю тебя…

Отрубленная голова поцеловала меня. Мир закрутился. Я превратился в искорку, влекомую через скопления звёзд. Я уносился в необъятное и непостижимое пространство.

Глава 22. Без права на ошибку

Я подскочил и с размаха приложился лбом о деревянную полку. В глазах заплясали фиолетовые и золотые бабочки. Через распахнутый палубный люк лился свет. Кроме Снурфа вокруг никого не было. Я подобрал одежду – она практически просохла, только сапоги оставались все такими же влажными. Сетуя на то, что придётся ходить в сырой обуви, я вспомнил сон. Руки сами собой потянулись к шее. Пальцы ощупали горло и поползли выше, всё в порядке. Облегчённо вздохнув, я поднялся по ступенькам на палубу. Остров находился примерно в половине мили от нас. «Клинок Ночи» кинул якорь и свернул паруса. Абрикосовое Море сменило гнев на милость и теперь лишь чуть бултыхалось. Гребешки волн не спеша облизывали хорошо различимый берег. Низкие серые облака сыпали густым снегом.