Из обелиска вырвалась красная сфера. Она заюлила по кругу, быстро набирая свечения. Я сощурился. Сфера слилась с голубыми шарами и громадной искрящейся каплей упала возле меня. Последовал бесшумный взрыв света. В бок меня что‑то резко пихнуло. Я выронил Альдбриг и отлетел прямо на Дурнбада. Визг в ушах достиг оглушительных высот. Я вскочил на ноги и уставился на причину моего падения. По спине побежали струйки мокрого страха. Существо, отшвырнувшее меня словно пёрышко, было знакомо мне по головокружительным приключениям юности. Яшмовый гомункул – химера, с телом, передними лапами и хвостом ягуара, копытами и головой быка, и запястьями человека. Шрам под левой лопаткой когда‑то достался мне именно от этого фантастического монстра. Кольцо в носу, узкие злобные глазки, заострённые рога и мощные руки‑придатки, сжимающие топоры – это всё он. Серэнити и Грешем окружили яшмового гомункула с разных сторон. Действуя в паре, они то вместе, то поочерёдно принялись наносить удары по существу. Однако его защита была непробиваема. Бзынь, бзынь, бзынь! Яшмовый гомункул отбивался с невиданным проворством и как бы прицеливался. Вдруг он сделал выпад, который едва не снёс Великому инквизитору голову. Целая прядь белых волос шматком упала на пол. Ну же, Калеб, выжми из себя хоть чуть‑чуть боевой магии! Пока я мучился в безрезультатных попытках сконцентрироваться, Дурнбад подкрался к яшмовому гомункулу с тыла. Копыто резко извернулось – подкова бахнула по шлему гнома. Старейшина войны оловянным солдатиком брякнулся на землю. Тут изумрудной стрелой мелькнул посох Эмилии. Раскалённый до рези в глазах, Людвирбинг прошёлся по ноздрям бестии. Вырванное колечко отскочило куда‑то ввысь. Клинки Грешема вовремя отвели топор вправо. Нарушив изначальную траекторию полёта, неприятельское оружие плашмя стукнуло вампира по корпусу. Мой ученик болезненно согнулся, но в последнюю секунду юркнул под щит великого инквизитора и таким образом избежал верной смерти. Сокрушительная атака переключилась на Серэнити. Удар, второй, ещё удар! Топоры забряцали по легендарному артефакту Нолда Тёмного. Памятуя о судьбе Дурнбада, я, подобрав меч, осторожно подбирался с бока. Серэнити между тем согнула колени. Её булава звездой взмыла к рогам чудища. Ответное нападение обломило большую часть одного из них. Яшмовый гомункул открыл пасть, из которой показались черенки желтоватых зубов. Нагнув кустистую голову, он изогнулся и боднул Великого инквизитора в грудь. Следом топор и… Альдбриг, выбив искру, спас Серэнити от рассечения напополам. Яшмовый гомункул прогнулся, шмякнул меня рукояткой в висок и бешено развернулся. Агония терзала его пятнистый крестец зелёным пламенем. Страшилище ринулся на Эмилию. Полосатый комок и чёрное пятно бесстрашно встали на пути мифического зверя. Мурчик и Снурф были несопоставимо малы перед нависшей скалой мышц, но беспримерная храбрость заполняла их сердца. Когти прошлись по глазам яшмового гомункула, а лапки вонзились в шейные артерии – моя подруга отпрыгнула назад. Мурчик отлетел к стене, а за ним и Снурф, однако скидывая с себя последнего, яшмовый гомункул споткнулся. Не удержавшись, он рухнул на колени, где и принял на череп всю мощь молота Дурнбада и булавы Серэнити. Это стало концом битвы.

Как же ноет голова. Я смахнул с волос капельки крови – гадина счесала мне кожу, впрочем, ничего серьёзного. К моему удивлению, распластавшийся яшмовый гомункул замигал бессчётными вспышками. Его тело разделилось на три сгустка света – два голубых и один красный. Они втянулись в обелиск. Всё померкло. Выпуклые слова вернулись на свои места. Ко мне подошла Серэнити. Под её ладонями мои ссадины растворились в лучах светлой магии. Я поднял большой палец вверх. Великий инквизитор направилась к Грешему, а я пошёл к плите с расчерченными вопросами. У нас появился второй шанс исправить оплошность, но будет ли третий? Кинув на Эмилию предупредительный взгляд, я надавил на известные мне выемки. Мои ожидания оправдались. Чаша – верный ответ. Три сферы теперь исполняли круговерть под потолком. Колдунья сложила ладони вместе. Её жест означает – я прошу прощения за поспешные выводы? Конечно, никто не застрахован от неверной трактовки текста, и винить Эмилию в том, что мы чуть не погибли, было бы нечестно. Следующим могу ошибиться я, и тогда нам так же придётся столкнуться с демонами Бликов Тишины. Резь в ушах немного спала, и я занялся четвёртым столбцом. Пока у нас есть словосочетание – «Урах благословил чашу». Что же дальше?

– Есть те, кто знают о нём, но не пользуются им. Есть те, кто пользуются им, но не придают значение его важности. Есть те, кто радуется ему и те, кто ненавидят его. Он милостив и вместе с тем жесток. Он бестелесен и вместе с тем все ощущают его присутствие и отсутствие.

Водя пальцами по буквам я, проговаривая про себя переведённые надписи: дыхание, наказание, свет, истина, ложь, тьма.