Хворост, огонь, котелок. Держа кружку чая, я кутался в шерсть дарованного пледа. Дымок от горячего напитка был едва различим на фоне низколетящего серого неба. В желтоватой дали стоял полный штиль. Цхева не только снабдила нас необходимыми в дороге вещами, но ещё и усмирила буйный нрав Абрикосового Моря. Надо перебраться на материк, пока действуют её чары.

Закончив с чаепитием и поделив между собой поклажу, наша компания двинулась к лодкам. Облепленные красными рачками, они покорно ждали, пока ими вновь воспользуются. Мы покидали в них сумки и сели на вёсла. Где‑то там, на горизонте, чернел Лес Скорби. Есть шанс, что плыть придётся не меньше суток… Абрикосовое Море качнулось. Волна подхватила лодки и стремительно понесла вперёд. Вероятно, грести не придётся – волшба Цхевы всё сделает за нас. Из пучины к нам выпрыгнул осьминог. Он извивался и безумно хотел попасть в родные пенаты. Почему бы и нет? Я отпущу тебя. Однако чаяньям осьминога было не суждено сбыться, ловкий Снурф опередил мои пальцы. Радостно урча, таракан принялся уплетать внезапный сюрприз. Прости, приятель, я правда хотел, чтобы твоя жизнь сложилась иначе.

Облака постепенно рассеивались. Чёрная полоса разделилась на бесконечные столбики. Волна тормозила. Толчок! Лодки брякнулись и по инерции проелозили по снежно‑песочной смеси. Всё, приехали. Я переступил через корму. Передо мной предстал гнетущий пейзаж. Художник, страдающий депрессией, мог бы снискать здесь неисчерпаемое вдохновение. Редкие скалы, исполинские деревья, спускающие корни в тёмно‑оранжевое море, хмурое небо и надрывные крики чаек – рисуй да плачь. До полного антуража не хватает только скалящегося черепа под истёртым валуном. Накинув съехавший набекрень капюшон, я зашагал к Лесу Скорби. У опушки колыхались тени, и струился туман. Мы вошли под сень каббалистических деревьев. Практически сразу я перестал видеть солнце. Оно как бы застряло среди высоченных крон. Лучи еле просачивались сквозь неувядающие листья. Царил полумрак. Эмилия зажгла Людвирбинг – временно ограничимся его светом, магические шарики могут привлечь к нам ненужное внимание.

Огибая дубы и вязы, я соображал, в какой стороне может находиться Оплот Ведьм. Куда идти? Влево, вправо или не сворачивая? Почему я не спросил направления у Цхевы? Тоже мне – умнейший из умных! Так, а нет ли тут поблизости какой‑нибудь птички? С помощью телепатии я мог бы расспросить пернатого о верной дороге… Я огляделся. Ни птиц, ни животных. Только сплошной лес, подёрнутый налётом снега. Угнетающе и… необычно. Вокруг нет сугробов, по всей видимости, зима, как и солнце, имеет в чаще лишь поверхностные права.

Спустя несколько часов бесцельных скитаний мы остановились, чтобы перекусить. Последний кусок баранины достался колдунье, другие принялись жевать солёную рыбу. От первого же ломтика мне страшно захотелось пить. Раскупорив новую флягу, я сделал два долгих глотка. Дурнбад подхватил мою эстафету. Теперь всё понятно, как будто мне случая с Грешемом не хватило… Цхева обожала вести двойную игру. Она дала нам воду, да, это хорошо, а вот рыба была преподнесена не от чистого сердца. Соль заставит нас быстренько опустошить фляжки. А так как в Лесу Скорби пить нельзя, то уже в ближайшем будущем мы станем мучиться от жажды. Я ухмыльнулся – тонкий подход у змеи! Серэнити, перебирая чётки, тихо промолвила:

– Я слышу отчаянные крики.

– Где? – насторожился Дурнбад.

– Повсюду. Души стенают и молят о пощаде, лес – их тюрьма. Навечно запертые здесь, они обречены блуждать в тёмной глуши.

Гном стал оглядываться.

– Повсюду, говоришь? Но я никого не вижу!

– Увидеть слабые формы дано не всякому, однако сильных ты заметишь наверняка.

– А‑а!

– Древняя магия тяготеет над этим местом. Нарушая незыблемый порядок и извращая суть Бытия, она подчиняет эфирные образы своей воле. Этим… несчастным некуда деться. Загнанные в нерушимые рамки, они чуют пульсацию жизни и нестерпимо завидуют её обладателям. Будьте бдительны… Их тянет к нам словно магнитом.

– Я вот что скажу – пусть только сунутся! Старейшина войны Надургха не из пугливых маменькиных сыночков! Мой молот загонит их обратно бездну!

– Отваги у тебя не занимать, – улыбнулся я.

Гном стукну кулаком в грудь.

– Храбрость и честь!

– Если бы я не знал Серэнити, то решил бы, что она несёт какую‑то околёсицу. Я всегда думал, что пленить можно тело, но не дух! – воскликнул Грешем глядя на меня как на эксперта по загробному миру.

– Почему же ты так думал? – осведомился я, иронично выгибая бровь.

– Потому что дух нематериален! Как его удержать?

– Ну вот, не прошло и дня, – вздохнула Эмилия. – Лекцию заказывали?

Я подёргал подругу за локон.

– Будь любезна, милочка, воздержись сегодня от ставок, а то я ещё за твой предыдущий проигрыш не расплатился.

– Это не мои проблемы, голоштанный гриб!

Я по‑отцовски погрозил колдунье пальцем, после чего заговорил: