Мохнатую морду опалил сгусток зелёного пламени.

– Попробуй вначале со мной справиться!

Не обращая внимания на вопли гнева и дзиньканье клыков, Эмилия приближалась к зажавшим меня у обрыва монстрам. Посох колдуньи пульсировал. Исходящий из него жар заставил нетопырей отшатнуться.

– Калеб, ты как?! – крикнула моя подруга, становясь между мной и повизгивающими врагами.

– Отлично! Люблю передряги!

– Что‑то по твоему голосу так и не скажешь! Почему он дрожит?

– Тебе кажется, я рычу, как лев! – откликнулся я, прячась за колдунью. – Спасибо, что пришла на выручку!

– Львица знает, когда нужно подсобить льву, – хмыкнула Эмилия, тесня растерявшихся летучих мышей Людвирбингом.

Серо‑жёлтая тень прошмыгнула у подола моей подруги. Подпрыгнув, Мурчик вцепился в одну из оскаленных макушек. Его мощные лапы занялись скальпированием лёгкого пушка. Ко мне подполз Снурф. Указав усиками перед собой, он многозначительно произнёс:

– Птифы!

– Прости, что не поверил тебе!

– Фффф! У ниф фкуфный мофг!

После сего высказывания таракан спружинил на промешкавшегося нетопыря. Серповидные клешни фамильяра заработали над зрачками, полными страха.

Дурнбад, Серэнити и Грешем сражались в двадцати футах от нас. Молот импульсивного гнома безошибочно разил цели. При каждом попадании старейшина войны зычно выкрикивал боевой клич «Надургх!». Он буквально рвался в драку. Великий инквизитор прикрывала его с фланга, а мой ученик подкреплял дело немыслимыми финтами. Его короткие мечи творили чудеса!

Ловко уйдя от атаки, вампир оттолкнулся от камня и, сделав сальто, перерубил два крыла. Нетопырь тут же свалился замертво. В след за этим разгорячённый гном получил укус в наплечник. На серебристом доспехе появилась вмятина. Нетопырь отшвырнул Дурнбада, и тот, падая, сбил собою Грешема. Несколько летучих мышей поспешили впиться им в шеи. Великий инквизитор резко прогнулась, произвела серию ударов по двум нетопырям, а потом ринулась на других трёх. Бах! Бах! Булава размозжила грудную клетку. Бах! Бах! Из туловища страшилища вылетел позвоночник. Поднявшись, Дурнбад и Грешем стали уничтожать неприятелей чуть поодаль. Здесь, Эмилия выпустила в пищащий клубок едко‑зелёную сферу, а там Серэнити, перекинув за спину щит, стальной перчаткой схватила за вывернутое ухо. Притянув к себе ошеломлённое существо, она без всякой жалости опустила булаву на череп. Хрусь! Серэнити не привыкла мешкать. Отбросив от себя обмякшую тушу и вновь оснастившись щитом, Великий инквизитор пустила в ход всё своё мастерство – печень, почки, селезёнки – эти и прочие вывалившиеся из нетопырей органы затянули пол склизкой кашицей.

Казалось, что удача на нашей стороне… Пока в логово не забралась гигантская тень взрослого кровопийцы. Придя в ярость от увиденного побоища, летучая мышь спикировала на самого слабого в нашем отряде, то бишь на меня. Сноровисто отбив брошенные Грешемом клинки, нетопырь простёр длинную лапу. Попался! Меня зажало в тиски. На живот надавили острые ножи. Я завопил, не в силах терпеть лютую боль. Ужас неотвратимой смерти лишал рассудка. Я паниковал! Вдруг внутри нетопыря что‑то громко щёлкнуло и спустя мгновение, меня оглушил вой. Когти разжались, и я свалился в подставленные руки Серэнити. Летучая мышь исступлённо билась о своды пещеры. Из её рта, вместе со слюной и кровью, сыпались громадные малахитовые искры. С каждой секундой, как будто его кто‑то надувал, нетопырь неестественно раздавался вширь. Дойдя до неимоверных объёмов, он лопнул. Феерично, конечно, но мне больше нравится, когда с неба сыплются лепестки роз, а не кишки. Битва завершилась, мы были живы, нетопыри – нет.

– С чего бы это он так внезапно взорвался? – недоуменно пробормотал я, позволяя Великому инквизитору заняться моими ранами и животом.

Улыбнувшись, Серэнити показала на Эмилию.

– Это ты его разорвала?!

Заправив выбившуюся прядь волос в общий хвост, моя подруга устало промолвила:

– А что ты так удивляешься?

– Мощно!

– Ты мне должен, старый гриб. Я сегодня дважды вытащила тебя с того света.

Я тепло посмотрел на колдунью.

– У меня не заржавеет повторить – большое спасибо! С меня два билета в театр карликов, а в антракте – молочный коктейль с заварным пирожным.

– Ты знаешь, чем откупиться, – рассмеялась Эмилия.

Постепенно я обретал контроль над переломанными конечностями, что, естественно, было заслугой Серэнити.

– Только вот что не пойму, каким заклинанием ты воспользовалась?

Эмилия сделала вид, что не услышала мой вопрос. Она проводила взглядом Грешема, который волок летучую мышь за уступ. Вампир явно собирался пополнить запасы провианта.

– Что его так распёрло? Какова структура чар? – не унимался я. – Первый раз вижу, чтобы ты вытворяла такое!

Колдунья принялась рассматривать свои сапожки.

– Эмилия! Тебе не получиться меня игнорировать! Я тут! Я рядом!

Моя подруга вздохнула.