– Так произошло с моей Фчифчи! Джейкоб – хитрая стервятина, наобещал с три короба, затащил под венец росинку‑колосинку, первую блёсточку леса, а как свадьбу отыграли, так и показал своё истинное лицо! Молчун, домосед, короед и бездарь, каких свет не видывал, хоть бы раз вывел свою жену на прогулку! Так нет! Сидит на кресле да пыль собирает. Я уверен, Фчифчи бросила бы его, да не может! Воспитание не позволяет! Честь! Ух‑ух‑ух, как она расскажет мне, что он вытворяет, так я аж со злости зеленею! Я даже к этому оболтусу заскорузлому весточку отправлял! Призывал быть мужчиной! Выйти со мной на честный бой! Но он испугался! Этот клоп даже носа не высунул из своей хибары! Боится, что я все ему выскажу!

– А ты не допускал мысли, что Фчифчи правда любит Джейкоба и жалуется тебе на него только потому, что ты хороший друг?

– Любит этого худого мотылька?! Эти дряхлые жабьи перепонки?! Эти…

– Горгульи ошмётки, – подсказал я. – Если Фчифчи скажет тебе прямым текстом, что у вас с ней ничего не выйдет, то ты смиришься?

Шоб‑Коб‑Дуб почесал разбухшую от постоянной влаги кору. Внезапно мутные потоки хлынули из глаз с удвоенной силой.

– Нет, я не отойду от неё! Не покину своего одуванчика! Как она не понимает, что только я один по‑настоящему её люблю!

– Но тебе же дорого счастье Фчифчи, верно? Подумай, может всё‑таки лучше отпустить её из своего сердца? Зачем лить слёзы напрасно?

– Напрасно?! Отпустить?!

– Нельзя стать милым насильно.

– Нет! Нет! Нет! Тебе не испить боли влюблённого! Уходи, мушка‑попрыгушка! Оставь меня! Оставь! Я несчастен! Несчастеееен!

Я медленно встал и направился к призрачному коню. Ситуация была, мягко говоря, нестандартная. Есть Фчифчи. Она любит скелета, которого зовут Джейкоб. И есть дерево‑мутант Шоб‑Коб‑Дуб. Он без ума от Фчифчи, которая периодически приходит к нему за водой. Видимо, недавно страсть деревянного гиганта достигла максимума, и он решил сыграть ва‑банк, но старуха дала ему отворот‑поворот, что повлекло за собой жуткие последствия. Их, возможно, и не было бы, если бы Джейкоб и Шоб‑Коб‑Дуб могли бы ходить. Но, увы, один, вероятно, никогда не умел этого делать, а второй уже многие века как мёртв. Из этого вытекает, что встретиться и обсудить проблему у них никак не получится. Значит, что? Нужно уговорить Фчифчи прийти к Древнему Источнику и ненадолго претвориться, что Шоб‑Коб‑Дуб ей не безразличен. Но как упросить спятившую старуху поучаствовать в маленьком спектакле? Идей пока у меня нет.

– Знаешь ли ты, где живёт Фчифчи? – спросил я у Юнивайна, засовывая ноги в стремена.

Клубы пара, из которых состояла лошадиная голова, утвердительно заплясали.

– Тогда отвези меня к ней, – шепнул я.

Лес Скорби огласило звонкое ржание. Мы понеслись вдоль течения Лимфимиды. Через какое‑то время река вильнула, а потом значительно расширилась – здесь Лимфимида впадала в Мухоморку. Не сбавляя скорости, призрачный конь ринулся через её волны. Копыта замелькали над мутными барашками. Не вплавь, а прямо по воздуху я пересёк главную водную дорогу чернолесья. После того как перед глазами промелькнула по меньшей мере тысяча деревьев, из‑за пригорка показался знакомый домик. Я слез с Юнивайна и вошёл в распахнутую дверь. Джейкоб по‑прежнему занимал кресло и всё так же апатично пялился в стену перед собой. Фчифчи где‑то шлялась, поэтому я сел на стул. Подожду!

– Ну, здравствуй, старина! – поздоровался я со скелетом. – Пока ты тут скучал, твоя жена умудрилась стать яблоком преткновения. Представляешь, Шоб‑Коб‑Дуб подбивает в твой брак клинья. Он прямо‑таки спит и видит, чтобы Фчифчи оставила тебя и ушла к нему.

– Да? Прекрасная новость! Пусть подавится ей!

Голос исходил из моей сумки.

– Кто это говорит?! – закричал я, отбрасывая от себя кожаную спутницу.

– Как кто? Это я! Джейкоб!

– Ты в моей сумке?

– Да, парень, благодаря тебе я в ней. А ты, должно быть, рядом с моим телом или с тем, что от него осталось?

– Именно так, – подтвердил я.

– Будь любезен, развяжи узел, достань кинжал и вставь мне его в руку, если, конечно, она у меня есть.

– Так это тебя я заключил в клинок! Там у Куркумных Болот это ты напал на Дурнбада! – воскликнул я, сообразив, что к чему. – Ага! Ну, разумеется! Всё дело в Законе Юджина! Ты можешь разговаривать, только если находишься в непосредственной близости от своей старой оболочки. В данном случае это скелет!

Я приложил кулак к подбородку.

– В пределах трёх футов останки всегда узнают своих фантомных хозяев и, несмотря ни на что, формируют для них уникальный канал взаимосвязи. Ты скреплён нерушимым заклятием, однако поле кинжала не может не взаимодействовать с аурой, исходящей из скелета. Энергетические импульсы непрерывно прыгают то к тебе, то в вещественный мир. Выходя из кинжала, они непроизвольно прихватывают с собой твои мысли, которые под напором магического завихрения обретают звучание.

– То, что ты колдун, я понял сразу, а вот то, что ты ещё и зануда, так сходу и не разглядел!

Джейкоб откашлялся.

– Так что там, на счёт моей просьбы?

Я рассмеялся.