– Дам тебе совет на прощание – когда будешь выбирать себе вторую половинку, обязательно познакомься с её мамой. Если она пухлая – значит и дочурка со временем округлится, а если потенциальная тёща худа, как жердь, то и жить тебе всю жизнь с плоскодонкой. Запомни, дети – это отражение родителей! Вот посмотри на меня – я – красотка и маманя у меня такая же! Ничего лишнего! А характер какой? Золото!

– Что есть, то есть! – закивал Шоб‑Коб‑Дуб. – Ты у меня во всем – лучшая из лучших!

– Спасибо, что поделилась столь важным секретом! Я обязательно воспользуюсь им при подборе пассии, – улыбнулся я, смотря на уродливое лицо старухи. – Однако знаешь, не размеры и не красота самые главные достоинства женщин. Душа – именно к ней нужно тянуться в первую очередь.

– Почему?

– Потому что на небо можно забрать только то, что ты есть.

Фчифчи вдруг выпрямилась и несвойственно мягко проговорила:

– Душа твоей избранницы нежнее облаков. Береги её и себя.

– Эмилия… – прошептал я.

Поляна потонула в тумане. Я понял, что за образом старухи таится совсем другой человек. Мудрый. Всеведающий. Кто она, эта Фчифчи? Наверное, я никогда не узнаю… Я накинул капюшон – пора возвращаться к Петраковель.

Глава 25. Гамбус

Мне только что удалось распутать клубок любви. Его нити были такими перекрученными и колючими, что всюду, где он прокатился, остались раны. Но теперь они затянутся! Лес Скорби обновится! Всё придёт в норму!

Я сел на призрачного коня.

– Неси меня в Обитель!

Мы поехали, но не быстро. Юнивайн как бы приглядывался, и я вместе с ним. Что‑то стремительно менялось. Чаща полнилась звуками. То тут, то там мне на глаза попадались животные. Они торопились напиться из реки. Ведь как‑то же узнали, что вода больше не несёт в себе отравы. Хотя думаю, такие известия распространяются скорее пожара. Наверное, какая‑нибудь птичка сейчас летит по чернолесью и щебечет о том, что она увидела, как Шоб‑Коб‑Дуб счастливо хлопает в ладоши, потому что Фчифчи ушла ради него от Джейкоба.

Огромный дикий кабан, хрюкая, опустил розовый пятак в Мухоморку. Рядом с ним пристроился олень, а много правее – длиннохвостые волки то лакали, то довольно выли. Лес Скорби сбрасывал с себя саван изнурительной лихорадки. Синим дымом я пронёсся мимо лепрекона. Он специально забрался на высокий камень, чтобы снять передо мной котелок с пришитым к нему клевером. Я обернулся, пыль из‑под копыт запорошила улыбающееся личико. Совершенно не обращая на это внимание, человечек продолжал мне махать рукой в след. Бешеные хлопки над ухом! Я вздрогнул, ко мне на руку приземлилась пушистая, коричневая сипуха. Жёлтые зрачки, хищный клюв, а в нём… на мою ладонь выпала медная брошка. Ухнув два раза, сова покинула свой импровизированный насест. Я даже не успел понять, в какую сторону она упорхала. Сжав в кулаке подарок, я сам того не ведая, громко рассмеялся. Лес благодарил своего спасителя. Всё живое знало, кому обязано прекращением кошмара. Иногда, очень редко, приятно быть в центре внимания!

Призрачный конь свернул направо. Мы ловко двигались между разлапистых деревьев. Спустя час появились камыши. Коварные Куркумные Болота, окружающие Оплот Ведьм, раскинулись на многие мили вперёд. Сзади суетливо мельтешили потревоженные духи. Время от времени шары света высвечивали их размытые лики. Десятки голодных красных глаз жадно прожигали мне затылок. Однако на большее они были не способны – меня хранила магия ворожей.

Налево показалась дорога, та самая, которая напрямую вела к Оплоту Ведьм. Она то расширялась, то практически смыкалась в узкую тропинку измятой листвы. Бойницы и минареты Обители встречали меня разноцветными огнями. Дорога сменилась волшебными плитами. Туман сомкнулся над головой. Когда он рассеялся, я увидел широко распахнутые ворота и… друзей. Их позы и лица отражали их мысли. Дурнбад хмурился. Нервно озираясь, он крепко вцепился в боевой молот. У Эмилии уголки губ были приподняты вверх. Сидя на корточках, она поглаживала Мурчика. Грешем привалился спиной к дереву. Он казался расслабленным. Привычно заложив руки в подмышки, Серэнити чуть щурилась. К её белой разорванной рясе жался Снурф.

Я соскочил с призрачного коня и громко сказал:

– Привет!

Первым ко мне кинулся мой любимец. Потешно стрекоча, он принялся тереться о мою ногу. Таракан явно скучал без меня. Я наклонился, чтобы пожать его цепкие лапки. Согнуться до конца, правда, я не успел… Эмилия заключила меня в горячие объятия.

– Шаттибраль! Плешивый гриб! Ты здесь!

В голосе моей подруги я услышал неподдельное облегчение.

– Ты хоть соображаешь, как я волновалась?! Как переживала за тебя?! Я думала, что умру от тревоги!

– Вот и я, – отозвался я, поглаживая Эмилию по волосам. – Что с вами произошло?

– После того как свеча мигнула вспышкой, мы оказались в глубокой темнице. Ворожеи, ползающие сверху клетки, поведали, что покуда ты не разберёшься с водяным мором, свободы нам не видать, как своих носов.

Колдунья отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза.