– Я Велимарта, хранитель зеркал. Оракул повелела мне отвести вас в Чертоги Отражения, как только первые лучи солнца пройдут через листву. Утро пришло, и я здесь. Вы готовы?

– Приятно познакомиться с тобой, Велимарта. Да, мы готовы. Веди, хранитель, а мы постараемся от тебя не отстать.

Удовлетворённая моими словами, ворожея кивнула. Она опустилась на колени, а затем шустро поползла вперёд. Её серая мантия с блёсточками струилась по полу, словно дым. Мы пошли вдоль длинного коридора, в конце которого попали в один из многочисленных палисадников. Там Велимарта свернула в холл с волшебными табличками. Я ожидал, что ворожея станет ими манипулировать, но этого не произошло, она повлекла нас дальше. Оставив позади оранжерею, наполненную карликовыми кустарниками, мы остановились возле железных ворот. Когда они распахнулись, на меня дыхнуло разложением. Теперь я понял, из‑за чего в Оплоте Ведьм так пахнет… У каймы базальтовой дороги росли исполинские красные цветы. Из их бутонов торчали руки, ноги и головы. Мёртвых сестёр и братьев ворожеи скармливали хищным растениям. От увиденного у Серэнити задёргалась бровь. Но погребальному обряду поразилась не только Великий инквизитор. Украдкой переглянулись мы все. Тут ближайший к нам цветок испустил из себя бархатное облачко. Пуфф! В мои ноздри проникли мускус и гниль. Я закашлялся, глаза заслезились, а по подбородку потекли сопли. Вытирая лицо платком, я услышал, как Велимарта церемониально пропела:

– То, что вышло из земли,

В неё и вернись:

Кости к костям, семя к семени!

Совершится круг, обретётся единство,

Познавший, да переродишься вновь.

Она повторяла этот ритуальный наговор до развилки, возле которой внезапно смолкла. К счастью, мы не стали идти через все вонючее поле. Ворожея свернула на тропинку, которая привела нас к спиралевидному спуску. Так как поручни и порожки отсутствовали – идти было неудобно. Прижимая ладони к стене, мы кое‑как добрались до низа, где нас уже поджидала Велимарта. Она замерла у отполированной глыбы, похожей на лёд.

– Мы пришли. За обелиском начинаются Чертоги Отражения, – объявила ворожея. – Я прошу вас проявить почтение к созданиям наших рук, мыслей и душ. Живое и неживое, правда и вымысел, будущее и прошлое, всё находится здесь, и здесь же должно остаться. Как хранитель, я должна вас предостеречь – на зеркалах лежат чары защиты. Если вы коснётесь их, то ваша плоть обратиться в прах. Долго смотреть в одну гладь тоже нельзя. Если пренебречь этим правилом, разум затянется в зазеркалье, а тело, лишённое надзора, быстро зачахнет и умрёт. И главное – во все времена герои искали мудрость в Чертогах Отражения, но находили её лишь единицы, потому что реально лишь то, что является таковым, – не верьте всему, что увидите. Я не стану вас сопровождать далее. Петраковель даёт вам свободу созерцания. Найдите ответы и возвращайтесь обратно. Я буду ждать вас снаружи.

Велимарта кинула на обелиск пригоршню серебристый пыли. На льдистой поверхности проступили геометрические формы. Коготь хранителя прочертил по ним замысловатый узор – линии отозвались приглушённым светом. Примерно через полминуты сияние усилилось и стало нестерпимым. Я прикрыл глаза. Обелиск пошёл рябью, задымился, а затем исчез.

– Путь ваш перед вами.

– Спасибо, Велимарта, – поблагодарил я, устремляясь в проём.

Тоннель целиком и полностью состоял из круглых, плотно подогнанных серых плит. Когда я ступил на них, они промялись, а потом медленно закрутились по часовой стрелке. Движению это не мешало, зато давило на сознание. От непрерывного круговорота мне почудилось, что плиты стали принимать более блестящий вид. Я помотал головой. Нет, не показалось. Под растворяющейся серостью проступали наши размытые очертания. Чем дольше мы шли, тем отчётливее видели себя в скользящем отражении. Неожиданно всё вокруг озарилось блеском. Нас поглотил голубой огонь. Под его воздействием я, безболезненно, но неотвратимо, распадался на мириады частичек. В следующий миг мне довелось испытать странное ощущение. Меня как будто растянули в тонюсенькую ниточку. Сила понесла меня вперёд. Я не видел, не слышал и не осязал, только чувствовал, что лечу с невообразимой скоростью. Темнота…