Внезапно мной овладело уже знакомое оцепенение. Меня парализовало, я обратился в безвольного истукана. Подобное уже происходило со мной в Эрменгере и под бастионами Эльпота. Таурус закончил музицировать и громко заблеял. Его прямоугольные зрачки горели животной яростью.

– Вот и ты, букашка. Бледная моль, что считает себя избранной. Прежде чем сделать из твоего желудка мешок, я расскажу тебе, какую роль ты исполнил в моём плане. Удивлён? Неужели, ты и правда, решил, что действовал по собственному разумению? Разве устрица выбирает, на чей стол её подадут? Конечно же, нет.

Я дёрнулся. Шквал энергии, что бушевал во мне, искал выхода наружу. Сделав пару трелей на арфе, Таурус продолжил:

– Я тысячелетиями выслеживал Ураха. Сжимая время и раздвигая звёзды, я читал знаки Бытия. По крошечному кусочку, по хрящечку они складывались в образ вашего, отвратительно‑цветущего мира. Пройдя через Великий Разлом, я осознал, как близко нахожусь к своей цели. Урах! Он был тут! Я отыскал его и погнал словно побитую псину! Однако в последний момент, когда мои руки уже проминали ему нутро, он исхитрился ускользнуть в своё трусливое Пророчество Полного Круга! В нём он разделился на части, а затем вселился в четыре сосуда‑хранителя. Это взбесило меня! Теперь, чтобы вынуть у Ураха душу, я должен был в начале сцапать его козявок. Я понял, что должен действовать осторожно, почти любовно. Если бы в попытке захватить сосуды‑хранители, я бы ненароком разбил хоть один из них – Урах бы сразу упился победой, так как навсегда остался бы запечатанным по ту сторону Действительности.

Масло в огонь подливало ещё и то, что дотоле разобщённые сосуды‑хранители вдруг объединились и, под шумок, затеяли свою собственную чехарду. Во главе с плюгашкой‑задавашкой Эмириус Клайн, они, почувствовав, как со сковороды пахнет жаренным, решили использовать бултыхающегося у них в животиках повелителя совсем не так, как тот им завещал. Стремясь оградиться от Десницы Девяносто Девяти Спиц, нажиться и возвеличиться, замухрышечки быстренько осопливелись клятвопреступной идеей. Перешёптываясь друг с другом оробелыми губками, сосуды‑хранители стали днями и ночами обдумывать, как бы незаметно миновать мои тенета, да добраться до Гамбуса, в котором, жирным прыщом, засел их мятежный собрат. С помощью силы, содержащейся в Пророчестве Полного Круга, они вознамерились переварить божественный ихор, лишить меня законной добычи и стать на одну доску с Бессмертными Духами! Мышиная возня! Она и невозможность всех и вся изжарить доводили меня до белого каления! Мне, Таурусу Красному Палачу, Первому из Круга Смерти, вместо открытого всеуничтожения пришлось впервые идти на хитрость! И что же я предпринял? Я ввёл в игру тебя – этакую неприметную пылинку, убеждённую в своей космической значимости. Ты выступил привлекательной приманкой, которую большая рыбка жадно заглотила. Манипулируя тобой при помощи снов и вливания Вселенской энергии, я принудил Эмириус Клайн поверить, что ты являешься идеальным ключом к замку её страстного желания – снять подаренные Урахом браслетики. Дура! Очень скоро её поглотит хлябь кошмарнее самой Бездны!

Козёл довольно рыгнул.

– Я добыл вот эту курочку и с помощью тебя, Калеб, с минуты на минуту словлю её товарок.

Таурус просунул толстые пальцы в ноздри Нолда Тёмного и приподнял его голову. – Сейчас три птенчика сцепят свои лапки и потянут их к тебе, о достопочтенный король Соединённого Королевства. Когда это произойдёт, я поймаю за шнурок, разобью твои хилые чары «Затвора» и выдерну их сюда. Ловушка захлопнется! После этого я заставлю пойманных мошек плясать под мою дудку. Вместе, мы изменим ритуал Пророчества Полного Круга так, как угодно мне – Урах лишиться остатков сил и выпадет из своей скорлупы к моим копытам! Я схвачу его, распотрошу и отведаю горячих кишок!

Теребя струны лютни, Таурус подошёл ко мне. Его смрадное дыхание было настолько едким, что из моих глаз брызнули слёзы. Первый из Круга Смерти схватил меня за плечо и отшвырнул в сторону. Я упал возле диковинной чаши, и уставился в потолок. С каждой секундой напряжение во мне нарастало все больше. Меня затрясло, как в лихорадке. И тут монумент Бога Света сотряс мощнейший взрыв. Купол над нами проломился и в дыре показался Фарганорф. Дракона окутывала красная пелена энергии. Она отделилась от вирма и лучом уткнулась в меня. Чары, что удерживали моё тело обездвиженным – рассеялись. Я вскочил на ноги и швырнул в Тауруса огненный шар, который все ещё вертелся у меня на руке. Козёл ловко уклонился и с блеющим хохотом высоко подпрыгнул. Его шерстяная ладонь ухватилась за луч, исходящий из дракона‑лича. Вирм издал крик боли и переломанной грудой костей свалился на лестницу. Череп Фарганорфа широко раскрылся. Из пасти повалил красный туман, из которого материализовались трое предателей Ураха.