Во мне все ещё бились неизрасходованные запасы магии. Я отбежал за ониксовый алтарь и приготовил заряд молнии. В это время Таурус сотворил Высшие Чары. Над ним засветился полупрозрачный серебристый шар. Джед Хартблад взмахнул жезлом – рой белых сгустков забарабанил по светящейся сфере козла. Защитная плёнка прогнулась, но осталась целой. Красный Палач подхватил валяющийся возле Нолда Тёмного меч. Стремительным движением он отразил сокрушительный удар Эмириус Клайн. Клинок Матроны Тьмы скользнул по стали врага и отсек ветвистый рог. Таурус взвыл, шмякнул кулаком по морде подбирающуюся Цхеву и запел душераздирающую песню. Мои ноги сами собой согнулись, и я повалился на пол. Музыка сводила меня с ума. Я распластался на плитке, отчаянно вдавливаясь лицом в локоть. Блеющий смех оповестил меня о том, кто одержал верх в этой короткой, но ожесточённой схватке. Кое‑как я поднялся на колени и выглянул из‑за своего укрытия. Таурус стоял ко мне спиной. Он будто бы вырос. Как колосс, он возвышался над прикованными к столбам вершителями Пророчества Полного Круга. Над сосудами‑хранителями нестерпимо сияло покрывало Первозданной Магии. Куцые знаки Десницы Девяносто Девяти Спиц жгли чашу с рубиновой восьмёркой. Всё блестело и дымилось. В мареве я разглядел, как с крыла Матроны Тьмы стекает дорожка крови. Капли падали на цепь и дальше, на чёрные сапоги. У Цхевы не хватало двух клыков. Она беспрерывно отплёвывала скапливающийся во рту яд. Джед Хартблад вместе с Нолдом Тёмным находился в бессознательном состоянии. Сломленные герои ждали смерти. Эмириус Клайн встретилась со мной глазами. На её бледном, прекрасном лице показалась обречённая улыбка. Она обманула меня, и эта ложь много раз могла стоить мне жизни, но сейчас это уже не имело никакого значения. Эмириус Клайн так же, как и я, оказалась не удел. Все дёрганья за верёвочки, интриги и хитросплетения были напрасны. Таурус – вот кто стоял за всем этим действом. Он – кукловод, который отлично знает, как нужно расставить болванчиков, чтобы получить нужную концовку. Я не злился. Эмириус Клайн, Урах, Вселенная, я… нас всех провели вокруг пальца и потрепали за нос. Злодей ты или праведник, преследовал интересы мира или свои личные – это неважно, итог для всех вышел один.

– Сладострастный момент! – провозгласил козёл, поворачивая ко мне злобную морду. – Ползи ко мне, таракашка, сейчас ты станешь свидетелем того, что никто, будь он даже Вседержителем, не сможет уйти от возмездия Десницы Девяносто Девяти Спиц! Против воли мои согнутые ноги заспешили выполнять приказ Тауруса. На карачках я добрался до начала ритуальной звезды, где и оцепенел. Красный Палач воздел руки к пробитой в потолке дыре. Небо озарилось огненными всполохами. Струя пламени низверглась с небес и окутала козла рыжим плащом. Он засветился как тысячи факелов. Потянулись монотонные слова чародейства Десницы Девяносто Девяти Спиц. На их призыв из пустоты возникли таблички, испещрённые кривыми символами, от одного взгляда на которые хотелось кричать. Они вертелись и перемигивались разрядами молний. Чаша с рубиновой восьмёркой заворочалась и обратилась в ужасную змею. Творилось Осквернённое Пророчество Полного Круга.

– Все ещё можно исправить, – отчётливо прозвучало в моей голове. – В Гамбусе я не в силах противостоять Таурусу. Перелёт в сферу опустошил меня, я ослаб. Но ты, искорка, разожжёшь костёр за меня!

Краем глаза я увидел красный язычок дыхания поверженного Фарганорфа.

– Я перешлю тебе то, что ещё принадлежит мне – мою жизнь. Ты заберёшь её и преобразуешь в энтропию. Приготовься, я посылаю тебе свою Суть.

Старейший Вирм Севера глубоко вдохнул, а затем с шумом выдохнул. Глазницы дракона погасли навсегда. Алые струи покинули его изломанный остов и устремились ко мне. В мгновение ока я стал эпицентром выжигающего импульса. Он уничтожал меня и обращал в ничто.

– Приди, мы нуждаемся в тебе, – прошептал я.

Теряя зрение и слух, я выплеснул из себя лавину силы. Неукротимой стихией она промелькнула над исчадьем Десницы Девяносто Девяти Спиц и врезалась точно в широко раскрытые глаза Эмириус Клайн. Весь чертог озарил первозданный свет. Нечто сотканное из свечения и запредельного Разума кинулось на Тауруса. Оно вошло в него и стало им. Недоумение, а затем страх отразился на звериной роже. Козёл истошно заблеял. Распадаясь на мельчайшие песчинки, он своей смертью ломал саму материю мира. Выжигая дыру в пространстве, Таурус погружал всё вокруг в непроницаемую тьму. Она подхватила меня и погрузила в свои беспредельные воды. Я пропадал. Я испарялся. Я заканчивал путь. Представляя собою лишь бестелесное дыхание, я в глубине Вселенной встретил Его. Вдалеке, немеркнущей звездой, меня манил Мир Света.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.