Не прошло и пяти минут, как брат вернулся в комнату с целым подносом еды и поставил его на стол рядом с кроватью. Удивительно, но меня нисколько не озаботило, что я нахожусь не в своей комнате с Аннет, а в совершенно другом месте. И Луис подозрительно молчит, лишь недовольно поджимает губы. Готова поспорить, едва сдерживается, чтобы не закидать меня вопросами, но видит моё состояние и останавливает себя.

— Съешь всё это, тогда и поговорим, — пресёк он мою попытку задать интересующий меня вопрос и наконец разобраться в странной, напрягающей меня ситуации.

Нахмурилась, почувствовав неладное, но промолчала и взяла в руки столовые приборы. Посмотрела на дрожащие руки и скривилась, приоткрыла ещё одну печать, чтобы немного облегчить себе жизнь и вынудила запуститься регенерацию, чтобы та избавила меня от ненужных дефектов человеческого тела. Чувство голода и переутомления уже успели порядком надоесть, а я не настоящий смертный человек, чтобы всё это терпеть. В конце концов, всегда можно отмахнуться особенностями расы и особыми лекарствами из редких растений по секретному семейному рецепту.

Расправляясь с едой, постоянно посматривала на родственника, стараясь понять, что именно он собирается мне сообщить и насколько сильно это повлияет на мою миссию. Чувствую, ничего хорошего ожидать не стоит и это сильно осложнит жизнь, как и добавит лишней работёнки. С самого начала этой миссии чувствовала: это затянется надолго. Вот теперь и начинаются все мои трудности. И лучше не заморачиваться заранее, мучаясь догадками, иначе накручу себя до невозможности, буду лишний раз беспокоиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Надеюсь, что дело касается не той глупой человечки, которая так опрометчиво поклялась убить бессмертную и поплатилась собственной жизнью в тот же момент, как завершила своё обещание на крови перед самой первозданной тьмой. Жалко ли мне её? Возможно. Глупая ревность всегда приносит одни беды, а эта девчонка ещё и начала на пустом месте строить воздушные замки, хотя со стороны любой бы заметил, что у дроу на неё нет никаких серьёзных планов.

Кое-кто оказался наивным, придумал себе хорошую жизнь с наследником одной из богатых и высокопоставленных семей аристократов, хоть заранее и понимал, что со своим статусом ни за что не станет ему невестой, а после и женой. Альвасдин тоже хорош: даже не пытался донести до неё настолько очевидный факт словами, а не действиями. Порой, влюблённая женщина на многое не обращает внимание, а после из-за недостатка внимания превращается в алчное чудовище, готовое ради своего счастья пуститься во все тяжкие.

Брюнетка попыталась изуродовать меня в коридоре, а после выставить в таком виде на всеобщее обозрение и явно продемонстрировать «своему» дроу, чтобы он во мне разочаровался. Не вышло, и бросилась царапать глаза — снова пропал. В дело от эмоций и глупости пошла клятва, которая при невозможности выполнить обещанное забирает жизнь и лишает возможности переродиться. Тогда приходит он — один из столпов.

Тот, кто стал выше и сильнее богов, но при этом не ушёл в эфир. Возвысился над нами и стал абсолютным повелителем чего-то определённого. Девушка глупо обрекла себя стать жертвой одного из самых жестоких столпов — Карвос. Тот, кто управляет первозданной тьмой и забирает тех, кто так глупо попадает в безнадежные ситуации, обрекая себя на верное чувство разочарования, боли, разрушения всех заветных надежд и вечную смерть в адских муках. Пусть душа уничтожается быстро, пожираемая столпом, зато время для неё останавливается. Всё, что она испытывает, подпитывает хозяина первозданной тьмы, когда-то носимой имя Смерть, и делает его сильнее.

Но не стоит путать повелителя и истинного сутью Смерти, который занимается переправкой душ на перерождение или мук в качестве наказания за все совершённые при жизни души злодеяния, с Карвосом. Это два совершенно разных существа, пусть и носящих один титул. Боги смерти же являются помощниками этой самой Смерти.

Самое главное — я не мешала столпу забирать смертную, а значит не должна была вызвать у него недовольство своими действиями и дело заключается в другом. Это одновременно и радует, и напрягает. Неизвестность порой пугает сильнее, чем мы можем себе представить…

— Что случилось? — наконец-то покончив с едой, спросила у мрачного Луиса, отставляя пустой поднос с тарелками на стол.

Как и было сказано, съела всё до последней крошки и, убедившись, что моему телу больше не угрожает ничего серьёзного, а вся слабость пропала и возвращаться не планирует, вновь перекрыла ход своим божественным силам. Не полностью: не стала ограничивать себя также сильно, как в прошлый раз, чтобы потом также глупо не докатиться до подобного состояния. Итак потеряла слишком много времени из-за недуга.