Его улыбка показалась мне на удивление шальной.

– Не буду заставлять тебя лазать по балконам, поэтому мы пойдем другим путем, – заявил он и потянул меня к выходу из комнаты.

В гостиную, а затем в коридор!

– Шейн, это опасно. Нас могут увидеть.

– Никто не увидит. Я слышу мысли сквозь стены. Слышу всех, кто находится рядом. Слышу, где именно они находятся. Мы пойдем таким путем, чтобы ни с кем не встретиться. Но громко лучше не разговаривать.

Я послушалась и решила не разговаривать совсем. Чтобы уж точно никто не услышал. Минут десять мы петляли по коридорам. Шейн прекрасно ориентировался во дворце, но иногда выбирал неожиданные пути. Наверное, чтобы ни с кем не столкнуться. А потом мы выбрались на винтовую лестницу и поднялись по ней. На последних этажах, заметив, что я немного запыхалась, лорд подхватил меня на руки.

– Шейн! Не надо, – возмутилась я. – Ты знаешь, что я двойник. Меня учили быть выносливой.

– И ты очень выносливая. Но давай не будешь дальше над собой издеваться. У нас все-таки свидание.

Последние два этажа Шейн пронес меня на руках. И запыхался лишь слегка, с двойной-то ношей! Вот где настоящая выносливость. Я восхитилась. Но озвучивать не стала. Пусть довольствуется мыслями!

Кстати о мыслях…

– Как ты можешь так жить? Это, наверное, очень непросто – постоянно слышать мысли всех, кто поблизости?

– Очень непросто. Когда магия только проявилась, я думал, что сойду с ума, – Шейн поставил меня на ноги перед дверью. – Но в академии меня всему научили. Да, я все равно всегда слышу мысли и не могу перестать их слышать. Такова синяя магия. Зато я могу контролировать свое восприятие. Сосредотачиваться на чьих-то мыслях или даже на своих собственных, абстрагируясь от всего остального. Если постараться, чужие мысли становятся просто шумом. Но в нужный момент я смогу выхватить из этого шума что-нибудь важное.

Шейн толкнул дверь и посторонился, позволяя мне пройти. Я очутилась на крыше небольшой башни. Мы с Рисой сюда забирались временами. Тем более она недалеко от наших покоев. Но… сейчас открывшийся вид на ночной дворец, на сад и освещенные синими огнями дворы вызывал особенные чувства. Я залюбовалась.

– Красота… – выдохнула, подходя к парапету.

Вдалеке виднелась полоска леса. Чуть справа – черное пятно. Это озеро, но его сейчас не рассмотреть. А над головой – темное небо и россыпь сияющих звезд. Это так завораживает. Но… еще сильнее завораживает близость Шейна.

Он подошел ко мне со спины. Я услышала шорохи, а потом… зазвучала музыка. Плавная, красивая.

Я обернулась.

– Потанцуем? – Шейн протянул мне руку.

– Ты принес с собой музыкальный кристалл?

– Я подготовился, – он улыбнулся.

– Конечно, потанцуем, – сказала я, принимая его приглашение.

Руки Шейна оказались у меня на талии. Мои – у него на плечах. И мы медленно закружились по площадке башни. Сегодня стояла на удивление спокойная, безветренная погода. Здесь, на вершине башни, ветерок иногда появлялся, но не холодил. Скорее, делал танец еще более особенным, воздушным, захватывающим. И так удивительно было чувствовать руки Шейна у меня на талии, следовать за его уверенными движениями, смотреть в проникновенные темно-синие глаза. Хотелось увидеть его лицо полностью, узнать, что скрывается под маской. Но я не хотела портить момент разговорами, поэтому просто наслаждалась происходящим.

Шейн прочитал мои мысли. Он знал, как я хотела с ним станцевать. Знал, что не простила бы себя, оставшись на балу, когда Риса приказала сидеть в комнате. Он сделал все так, чтобы я не винила себя.

А после танца мы стояли у парапета, все реже любуясь красотой с высоты и все чаще глядя друг другу в глаза.

– Как ты узнал, что я люблю аргонии? – полюбопытствовала я.

– Признаюсь, это был ужасный поступок, – усмехнулся Шейн. – Иногда я помогаю академии по просьбе руководства. Так что у меня есть доступ к некоторым документам. Когда ты пришла на свидание вместо принцессы, я решил узнать о тебе. И прочитал твою анкету.

Вот как!

– Значит, ты знаешь не только мои любимые цветы?

– Знаю, что ты терпеть не можешь оригами, но любишь рисовать масляными красками. Знаю, что ты любишь детективы больше, чем любовные романы. Твои любимые цвета оранжевый и зеленый, любимая музыкальная композиция – Серебристый лунный свет, а любимое время года – весна.

Я изумленно смотрела на Шейна. Он прочитал все это? И не просто прочитал – запомнил? Потому что… хотел это знать?

– Но я не знаю того, чего не было в анкете, – продолжал он. – И не знаю того, что ты не показывала, притворяясь Меларисой. О чем ты мечтаешь, Мел?

Шейн не спускал с меня взгляда. Синева его глаз в темноте поблескивала, а может, мне так просто казалось.

– О чем я мечтаю? Какой странный вопрос для двойника…

– Ничуть. Ты росла с ощущением долга на своих плечах. Но неужели это мешало тебе мечтать, чего-то хотеть для себя?