— Нельзя. Потому что никто точно не знает, к каким последствиям это приведёт. Она может оправиться и начать с начала, может спрыгнуть с ближайшей скалы, может озлобиться... Чистку сознания раньше применяли к некоторым политическим преступникам, когда не могли избавиться от человека из-за его статуса, а избавиться было нужно. Прекрасный результат в итоге — вроде и человек есть, но о своих интригах он не помнит ничего. Эдакий пустой сосуд… И что в конце концов в него нальётся, никто не знает наперёд.

Форс вновь нервно затянулся.

— Значит, это единственный выход — чистка?

— Ты меня плохо слушал? — рявкнул маг, отбрасывая наконец в сторону вонючую самокрутку. — Я сказал, что не знаю, как быть! Чистку делать нельзя, да я бы и не рискнул — одно дело, здоровый человек, а совсем другое — сумасшедший. Но и оставлять Фрэн вот так…

Стояла уже глубокая ночь, и Дэйн даже не заметил, как она наступила, так был сосредоточен на мыслях о девушке.

Он в отчаянии запустил руку в волосы и подёргал их, словно надеялся, что резкая боль поможет что-то понять…

— Это я виноват, — прошептал юноша, опуская голову на колени.

— Почему? — удивился Форс.

И оборотень начал рассказывать. Про стычку с Гольцем, про грубость, про собственную самоуверенность… Как он мог не подумать о том, что опасность может грозить Фрэн?! Как?..

Дэйн закончил рассказ на том, как воздействовал на насильников магией Разума. И замолк, ожидая, что наставник сейчас скажет — ты и вправду дурак, мальчик мой, именно из-за тебя всё и случилось…

Но Форс сказал иное.

— Как думаешь, почему ты родился горбуном, Дэйн?

От неожиданности юноша поднял голову с колен и недоуменно покосился на наставника.

Но тем не менее, ответил:

— Из-за своей магии. Способность оборотней к перекидыванию вступает в конфликт с «другой» магией, поэтому все подобные волчата рождаются не такими, как остальные.

— И их поэтому не любят и пытаются всячески уничтожить, — кивнул Форс.

— Ну да, — Дэйн нахмурился, не понимая, к чему клонит учитель.

— А теперь подумай хорошенько, мальчик мой… Столетиями оборотни уничтожали рождённых в стае магов, причём зачастую маги эти были довольно-таки сильными. В том числе там и маги Разума были… И как ты считаешь, что может получиться, если постоянно обижать магов? Ну так, чисто теоретически.

В каком смысле — что может получиться? Ничего хорошего, это очевидно…

И тут Дэйнара осенило.

— Проклятье!

Форс усмехнулся.

— Именно. Молодец. Иначе и не могло быть. Конечно, молодые оборотни-маги были необученными, но тем не менее — многие из них, умирая, так страдали, что образовывался сгусток негативной энергии.

— Но для проклятия этого мало! — возразил Дэйнар, на минуту даже отвлекшись от Фрэн. — Необходимо словесное подтверждение — кого именно проклинают, в чём состоит проклятье, и обязательно — как его снять.

— Верно. Это если проклинает человек. Или не человек, но маг. А если проклинает… лес?

Наверное, даже ударившая рядом с ухом Дэйна молния не смогла бы поразить его больше, чем слова Форса.

— Как это — лес?! Разве такое возможно?

— А почему нет? — наставник криво улыбнулся. — Лес-то волшебный. Он копил-копил эту энергию, которую выпускали умирающие юные маги-оборотни, а потом взял — и проклял.

— Кого?!

— Оборотней. И себя заодно. Понимаешь, Дэйнар… То, что в стае начали рождаться волчата-маги — это была, если так можно выразиться, заслуга Арронтара. Волшебный лес любил ваш народ и решил поделиться частичкой собственной магии… и начал наделять ею рождённых детей. Возможно, если бы таких волчат было много, оборотни бы смирились, но… не мог Арронтар сразу выплёскивать столько магии. Раз в десять-двадцать лет только. А оборотни превратили благословенных лесом детей в проклятых. Забивали их камнями, травили аксалами…

— Аксалами?

— Да, когда-то аксалы тоже жили в Арронтаре. И не просто жили… Эти ваши собаки, хати — просто воспоминание о том, чем когда-то были для оборотней аксалы. Они особенные животные, мало восприимчивые к магии, с иммунитетом к магии Разума. У каждого оборотня когда-то был аксал. Верный друг, помощник и компаньон.

Дэйнар непроизвольно покосился на лежащую неподалёку Чару.

Её тёмные глаза блестели пониманием, словно она прекрасно знала эту старую, как мир, историю.

— Аксалов не выводили и не дарили, как вы теперь делаете с хати. Оборотни сами находили своих друзей, примерно как ты когда-то нашёл Чару. Я знаю, о чём ты сейчас думаешь… Почему же в таком случае аксалы больше не живут в Арронтаре, а только бегают туда осенью?

— Проклятье? — предположил Дэйнар, и Форс кивнул.