Внутри меня что-то сжалось, когда я поняла, что имя нашего дартхари означает «вера»…

Рональда

После заступничества дартхари жить стало намного легче. Но взгляды нервировали, поэтому я предпочитала либо сидеть в комнате и читать взятую в библиотеке Вожака книгу, либо пропадать в усадьбе.

Там я действительно никому не мешала. Я всегда знала, когда дартхари в Арронтаре, а когда нет, а не было его достаточно часто. Но даже когда Вожак был в усадьбе, виделись мы редко. А если и виделись, то он в основном просто вежливо кивал и улыбался. Впрочем, мне и этого хватало, чтобы потом вспоминать об этой встрече целый день.

Однажды, на третьей неделе штудирования стеллажей по магии Света и Тьмы, я впервые застала в библиотеке кого-то ещё. До того момента я считала, что сюда никто не ходит, кроме дартхари.

Посреди комнаты, листая книгу, стояла женщина-оборотень из клана белых волков, не слишком сильная и довольно старая. Волосы, скрученные в тугой пучок на затылке, были когда-то светлыми, но теперь уже наполовину поседели. На лице я заметила сеть мелких морщинок — явный признак приличного возраста.

Оборотни живут около ста пятидесяти лет. И чем сильнее оборотень, тем дольше будет продолжаться его жизнь. Этой женщине было, наверное, лет сто, не меньше.

— Доброе утро, зора, — негромко поздоровалась я.

Она подняла голову от книги, и я даже вздрогнула, потому что никогда не видела раньше таких лиц у оборотней. Горько опущенные уголки губ и очень печальные, какие-то виноватые глаза…

Увидев меня, женщина улыбнулась без всякой враждебности.

— Здравствуй. Ты Рональда?

— Да, — кивнула я, про себя подумав, что это довольно глупый вопрос — вряд ли во всей стае найдётся ещё хотя бы одна такая же страшная девушка.

— А меня зовут Лирин.

Это имя означало «песня».

— Очень приятно, — ответила я настороженно. — Я вам не помешаю, зора Лирин?

— Можно просто по имени. И конечно же нет, ты не помешаешь. Нарро… то есть, дартхари просил сказать, что завтра к полудню в библиотеку придёт твой учитель магии. Ты сможешь быть здесь?

— Что?.. — я охнула. — О Дарида! Конечно, я непременно приду!

Лирин рассмеялась.

— Нарро говорил, что ты обрадуешься.

Она называла дартхари просто по имени… Это была огромная честь. Интересно, кем ему приходится эта женщина? Точно не жена, Вожак не женат.

Мне было настолько любопытно, что я брякнула:

— А вы… кто ему? Я имею в виду… Вы просто по имени дартхари называете… Извините… — вконец смутилась я, заметив, как погрустнела Лирин.

— Я старший советник, — вздохнула она. — Странно, что ты не знаешь. Никогда не обращала внимания, кто стоит слева от дартхари на всех игрищах? Впрочем, о чём это я… Конечно, ты не обращала. Никто не обращает. От Нарро невозможно глаз отвести, верно, Рональда?

Лирин сказала это совершенно беззлобно, скорее, дружелюбно, но я тем не менее всё равно покраснела.

Я хотела что-то ответить, но она, кажется, и не ждала ответа, потому что сразу отвернулась и взяла со стола книгу, которую листала при моём появлении в библиотеке, а затем протянула мне.

— Возьми. Нарро сказал, ты захочешь просмотреть её до завтрашнего первого урока. Он прав?

Это был учебник «Основы лекарского дела». И автор…

— О Дарида! — воскликнула я. — Учебник Эллейн Грант! Я мечтала его заполучить, даже искала в библиотеке дартхари…

— Теперь он твой, — улыбнулась Лирин. — Вообще-то весь тираж ушёл в Гротхэмскую академию целительства, Нарро специально для тебя просил Эллейн подарить ему хотя бы одну книжку из её личных запасов.

«Специально для тебя…» Как же это замечательно звучало!

Так я начала учиться магии. Упор мой учитель — звали его Карвим — делал на лекарское дело, таково было пожелание дартхари, но и другой магии мы уделяли внимание. Учитель Карвим постоянно жил в пригороде Лианора — так называется столица Эрамира, нашей империи, — и считался одним из самых хороших целителей столицы, ко мне он приезжал два раза в месяц почти на целый день.

Это был дружелюбный, лысый, невысокий старичок с тёплыми карими глазами и руками, которые умели творить настоящие чудеса. Карвима умиляло моё искреннее восхищение его способностями, он говорил, что пройдёт совсем немного лет, и я стану лекарем не менее высокого класса, чем он.

Лирин я встречала чаще, чем дартхари. Постепенно я научилась называть её просто по имени. Мне было легко с ней. Наверное, потому что в её глазах никогда не было неприязни. Только печаль.

Примерно каждые три месяца я пробовала вновь пройти Ночь Первого Обращения. Но эти попытки были тщетными. Правда, надо мной теперь никто не смеялся.