И теперь я понимала — ты тоже не хотел, чтобы я умерла.

Рональда

Утром я решила избегать Грэя, но, спустившись вниз, обнаружила, что избегать некого — он уже уехал во дворец, захватив с собой Бугалона и Эдди, а на кухне была только Араилис. Улыбаясь, она кивнула мне и указала на горшок с кашей и тарелку с нарезанным сыром.

— Гал тебе завтрак оставил. Мама просила, чтобы ты как можно быстрее отправилась в школу, на сегодня запланировано много дел.

Я села за стол и взяла ложку.

Несколько минут мы с Ари не разговаривали. Я давилась кашей, пытаясь съесть как можно больше, иначе Гал обидится, а Араилис сидела рядом и смотрела куда-то в никуда.

А потом она вдруг сказала:

— Дай ему время, Ронни.

Я поперхнулась.

— Что? Ты о чём?

— Я о Грэе. Просто дай ему время.

Рассмеявшись, я отложила ложку в сторону и отодвинула горшок с кашей.

— Ари, я понимаю твоё желание защитить Грэя, но поверь, я совершенно не…

— Переживаешь, — сказала она твёрдо и улыбнулась. — Ты переживаешь, как и он. Вот только ты стараешься не думать, а Грэй, наоборот, думает обо всём каждую минуту. Просто дай ему время, Ронни. Грэю сейчас сложно.

— А мне, значит, легко? — возмутилась я. Ари покачала головой.

— Я этого не говорила.

Девушка встала и подошла к окну. Отвернулась от меня и, уставившись то ли на небо, то ли на крыши домов, продолжила:

— Он очень любил Лил. С детства. Они всегда были вместе, собирались пожениться, не мыслили жизни друг без друга. А потом, когда она умерла, и Грэй ушёл из дворца, решив покончить со связями с императорской семьёй… Ронни, ты не знала его тогда, в то время. Я — знала. И я помню, как сильно он изменился. Словно два разных человека. Тот, счастливый Грэй, умер вместе с Лил, и на его месте появился кто-то очень несчастный и одинокий. Он тогда собирался уехать из столицы навсегда, ты знаешь об этом? И чем дальше, тем лучше. Уехать, чтобы больше никогда не видеть ни императорскую чету, ни Эллейн.

— Почему же не уехал? — спросила я тихо. Араилис вздохнула.

— Мы все уговаривали его. Все. И я, и Дрейк, и Мирей, и Гал, и Дарт с Тором. И в конце концов Грэй сдался. Поселился в мастерской, зарабатывая на жизнь уроками по обращению с оружием, и с годами он не становился счастливее. Даже наоборот. И если бы не Эдди…

Я опустила голову.

Да, Эдвин — центр мира для своего отца. Я знала это очень хорошо.

— А потом Грэй неожиданно решил съездить к Морю Скорби. Он надеялся, что там ему станет легче. Но не доехал.

Я вспомнила, как увидела мужчину рядом с западными воротами, ведущими в Снежную пустыню. Так вот, значит, какому делу я помешала…

— Ронни, пойми, — Араилис обернулась и посмотрела прямо на меня, а в глазах её будто огонь горел, — Грэй никогда и никого не любил, кроме своей жены. И сейчас он в растерянности. Он ничего не понимает, не знает, как себя вести, чувствует себя предателем по отношению к Лил. И Эдди, начавший называть тебя мамой, ещё больше запутывает ситуацию. Ты… не сердись на Грэя, Ронни. И дай ему время.

Я в задумчивости смотрела на Араилис.

— Зачем ты говоришь мне это, маленькая прорицательница?

Она улыбнулась, но как-то грустно, опустила глаза и прошептала:

— Именно моё предсказание когда-то отняло жизнь Лил. И я… я очень надеюсь, что наступит время, когда я пойму, что отдала Грэю этот долг.

Я хотела сказать — жизнь Лил отняло вовсе не предсказание, а проклятье, но промолчала. Араилис никогда в это не поверит. А убеждать в чём-либо прорицателя — неблагодарное занятие.

Честно говоря, я надеялась, что в школе встречу Элли. Мне хотелось выспросить у неё всё, что она знает о Дэйне, и на этот раз я не собиралась сдаваться и не обращать внимания на чужие слова и недомолвки. Но, к моему разочарованию, герцогини в школе не оказалось. Зато оказались Дрейк и Ратташ.

Рат выглядел взволнованным и взъерошенным, и когда я спросила, в чём дело, оказалось, что прислали первую партию книг для библиотеки, и теперь всё это богатство в полном беспорядке наполняло огромное помещение в подвале, где мы планировали сделать зал для тренировки боевых заклинаний. Эллейн поручила Ратташу хотя бы начать разбирать книжные завалы, и поэтому мужчина, схватив стопку бумаги и письменные принадлежности, в ужасе умчался вниз, оставив меня наедине с Дрейком.

И если императорский советник показался мне слишком эмоциональным, то эльф, наоборот, был совершенно спокоен. И мрачен. Сидел на диване, скрестив ноги, и не отрывал от меня тяжёлого взгляда, пока я ходила по комнате и собирала нужные нам для подготовки к ритуалу книги.