Я подошла к невысокому столику на колёсиках, что стоял возле окна, рядом с креслом, где сидел император, и обнаружила там графин с водой. И стакан. И через минуту, жмурясь от удовольствия и прихлёбывая, как Элфи, пила воду, казавшуюся мне сладкой.

А напившись, медленно повернулась к двери.

Значит, искать в императорской библиотеке…

Добравшись до библиотеки и открыв дверь при помощи магии Разума, я ушла оттуда примерно через час. Всего лишь час… Он дал мне очень много. Но и отнял не меньше.

Стены, потолок, пол — всё качалось у меня перед глазами уже давно. Я оставила попытки ходить самостоятельно и постоянно держалась за разные выступающие предметы и стены. И, как оказалось, совершенно утратила бдительность от усталости.

На очередном повороте я не успела среагировать — на меня вдруг кто-то налетел, и если бы этот кто-то не схватил меня за плечи, то я бы непременно упала.

— Ронни?.. — прошептал Грэй удивлённо. — Кхаррт… как ты здесь оказалась?!

Я улыбнулась, внезапно осознав, что не могу говорить от жажды и усталости.

Между тем мужчина оглядел меня и укоризненно покачал головой.

— В одной ночной рубашке… Босая! Ронни, о чём ты вообще думала?

Я поджала пальцы на ногах. А ведь я успела забыть о том, что не нашла в комнате тапочки. И только теперь почувствовала, как замерзли ноги. Кажется, даже ногти, и те замёрзли.

Но пока я размышляла о собственной глупости, Грэй всё решил сам — и я, издав какой-то полузадушенный писк, вдруг оказалась у него на руках.

— Так нельзя, Ронни! В конце концов, тебя только что практически из могилы вытащили, а ты тут разгуливаешь ночью по замку, в одной ночнушке и босая! Хочешь слечь ещё на пару месяцев? Это легко устроить, уж поверь! Если император узнает о твоей выходке… Запрёт, стражников перед дверью поставит и сам будет из ложечки микстуркой поить!

Я улыбнулась, вспомнив недавнее пробуждение и Эдигора с ложкой в руке.

— Пусти…

Грэй, ни на миг не замедляя ход, недовольно посмотрел мне в глаза и буркнул:

— С какой стати?

Я сглотнула, хотя глотать мне было нечего — слюны во рту не ощущалось уже давно — и прохрипела:

— Тяжёлая…

Ответом был ещё более недовольный взгляд и тихое:

— Ни капельки.

Конечно, будь у меня голос и хоть немного сил, я бы поспорила и непременно вырвалась, но в тот момент…

Я просто прижалась щекой к груди Грэя и закрыла глаза.

Следующее пробуждение было самым радостным, потому что проснулась я от дикого вопля, раздавшегося над ухом.

— Мама!!!

Я резко распахнула глаза, чтобы почти тут же вновь их запахнуть, когда обнявший меня изо всех сил Эдди вышиб весь воздух из груди.

— Эдди, тише! Задушишь же!

— МАМА!!!

Я рассмеялась и тоже обняла мальчика, погладила по голове… О Дарида, как же я по нему соскучилась!

До слёз.

— Эдди, осторожно… Ну я же предупреждал тебя — мама болеет, не души её так сильно, пожалуйста…

Стоп.

Мама?

Мама?!

Я открыла глаза и удивлённо посмотрела на Грэя. Он кивнул и сел на постель. Оторвав — с большим трудом! — от меня Эдди, усадил его рядом с собой и тихо сказал:

— Прости, я был не прав.

Я не успела ответить — Эдди затараторил:

— Мама, папа сказал, что ты — мама! Вот!

— А-а-а…

— Да-да, он сказал, что был дурак и вообще! Вот!

— А-а-а…

— А меня к тебе не пускали! Говорили, ты спишь. А теперь ты уже не спишь, да? Пойдём гулять? Только тебе надо помыть ручки и позавтракать. Во-от.

Грэй на несколько секунд в шутку зажал Эдди рот и, улыбаясь, сообщил изумлённой мне:

— Он почти всю неделю провёл вместе со старшим сыном принцессы Дженны, а у того словечко «вот» настоящий паразит. Вот и… во-о-от.

Я кивнула, а потом заявила:

— Пить хочу. И есть. Очень!

— Сейчас всё будет, — ответил Грэй, отпуская Эдди, который немедленно перелез ко мне на кровать и устроился под боком. — Я уже распорядился. Но лекарство всё равно придётся выпить.

Я вновь кивнула, расплываясь в улыбке от чудесного ощущения — мой волчонок сидел рядом, обнимал меня обеими руками и прижимался щекой к плечу…

Мы вместе позавтракали — Эдди всё это время увлечённо болтал, рассказывая о том, что с ним приключилось за неделю — и после завтрака я хотела одеться и спуститься в сад, но, выпив очередную порцию зелья, поняла, что не смогу и шага ступить. Накрылась одеялом, признала своё поражение и закрыла глаза, проваливаясь в сон без сновидений.

Когда я вновь проснулась, солнце заливало комнату ярко-оранжевыми лучами с розовым отливом, раскрасив каждый уголок. Грэй, чьи волосы казались охваченными пламенем при таком освещении, приподнялся в кресле и тихо спросил: