— Остаться?.. — переспросила я удивлённо, но Грэй меня перебил:

— Конечно, можно. Ронни, тебе помочь его уложить?

Я кивнула, краем уха услышав, как император по переговорнику просит Тадеуша прислать слуг, чтобы убрали со стола. Они вошли в мою комнату спустя десять секунд, я даже не успела встать с кресла, быстро подхватили подносы, смели крошки со столика, протерли его приятно пахнущей тряпочкой и удалились. Император ушёл вместе с ними, пожелав мне спокойной ночи и кинув на Грэя предостерегающий взгляд, в ответ на который тот лишь улыбнулся и покачал головой.

Вместе мы помогли Эдди умыться, вместе переодели в пижамку и уложили в постель. В мою постель.

— Я подумал, что тебе будет приятно, если он останется сегодня с тобой, — тихо сказал Грэй, поцеловав сына в щёку и выпрямляясь. — Ронни, это ничего… в смысле я ни к чему тебя не принуждаю. Просто…

Я смотрела на него и улыбалась.

Наверное, я всегда буду поражаться, каким удивительным образом в этом мужчине сочетаются одновременно жёсткость — даже иногда жестокость — и мягкость, способность сочувствовать и сопереживать. Как он умудряется быть одновременно таким… простым, своим, родным Грэем… и необыкновенно сложным принцем Интамаром.

— Кхаррт… Не знаю я, как объяснить…

— Не нужно. Не объясняй. Я понимаю.

Конечно, как я могла не понимать? Я ведь тоже любила Эдди. Не меньше, чем Грэй.

— Грэй, я… Я не знаю, быть может, сейчас не время… — слова почему-то давались трудно. — Но я бы хотела поговорить.

Я заметила, как он чуть сжал зубы, словно волновался.

— Конечно. Давай сядем у окна? Я думаю, Эдди не проснётся, он всегда крепко спит.

Я согласилась, и мы, отойдя от кровати, вновь опустились в кресла.

— Знаешь, я многое знаю о Грэе, но совсем ничего не знаю об Интамаре, — шепнула я, глядя мужчине в глаза и замечая, как взгляд его становится виноватым. — Расскажешь? Тебя ведь не нашли на улице, как ты мне изначально говорил…

— Да, Ронни, конечно. Эту легенду мы придумали, если в поездках нужно было скрыть, кто я такой. Ничего особенного, обыкновенная история — беспризорный мальчик, приглянувшийся наследнику, его личная игрушка… Это работало. Прости меня, я не мог представиться тебе тогда, а потом боялся, что ты сбежишь, даже не дослушав.

— Так бы наверняка и случилось, — я усмехнулась. — Это единственное, что я умею делать хорошо. Убегать.

— Иногда это бег по кругу, — сказал Грэй тихо, чуть потупившись, а потом поднял голову и спросил: — Что ты хочешь узнать обо мне?

— То, что сочтёшь нужным рассказать. То, что захочешь рассказать.

Он кивнул… и начал говорить.

Мы просидели в полумраке моей комнаты почти четыре часа. Я услышала, как пробило три часа ночи — именно тогда я поняла, что пора заканчивать.

Грэй рассказал мне о своём детстве. О том, чему и как его учили, о поездках по стране, о друзьях и врагах, о любви к Лил. Всё это почти не отличалось от того, что он рассказывал мне и раньше, но теперь играло для меня совершенно иными красками.

Его жизнь была не похожа на моё прежнее существование так же, как вода не похожа на землю. Но имелось и кое-что общее.

Наверное, это было ощущение безнадёжности. Только вот я смогла вырваться из него… А Грэй не сможет этого сделать.

— Я иногда думаю, что это наказание за что-то. Такая судьба и такая власть. Это ведь не может быть наградой, Ронни. Наказанием — да, а наградой — нет. Я с самого детства должен был ходить со стражей за спиной, контролировать выражение лица, слова, движения… и даже мысли. А когда в подростковом возрасте настал пик развития эмпатического дара, я чуть с ума не сошёл. Все во дворце, конечно, давно обзавелись амулетами, но до меня всё равно доносились отголоски чужих чувств. Наверное, из города, а может, просто дар в то время был слишком сильным — пик активности ведь. Мама, конечно, помогала, не знаю, что бы я без неё делал… Но тот период безумия продолжался почти полгода. На самом деле это мало, адаптация обычно проходит год-два, но у меня получилось вот так. После этого я понял всю «прелесть» своего дара — практически любой мой собеседник невольно чувствовал симпатию ко мне, хотя бы малейшую, это получалось неосознанно… Да и до сих пор получается. Ты, наверное, замечала?

Я кивнула. Конечно, я замечала. В гостиницах по дороге в Лианор нам всегда давали лучшие номера за полцены именно из-за Грэя.

— Разумеется, подобное качество полезно для наследника. Ведь даже те, кто носил амулеты, не могли избежать этого воздействия, оно было неосознанное и слабенькое. Но мне всё это ужасно не нравилось.

— Почему?