— Красиво, — сказал Нарро в конце концов, когда Мара достала последнюю вышивку, на которой была изображена Великая Поляна и Древний Камень, вышитый светящейся серебряной нитью.

— Хотите… хотите, я вам подарю? — робко предложила Мара, и дартхари засмеялся.

— Когда делают подарки, обычно не спрашивают разрешения.

Их поразил его смех. Я видела, как застыл Родэн, так и не донеся чашку до рта, видела, как задрожала Мара… и понимала, почему.

Смех у Нарро был точно таким же, как в детстве, когда его звали Дэйном. Да, теперь он был большим и сильным дартхари… но смех остался прежним.

Они ведь не могут его помнить? Да, Арронтар? Не могут же?!

Но почему, почему… почему помнят?!

Я не понимаю…

— Тогда я дарю вам эту вышивку, дартхари… — прошептала Мара, протягивая Нарро платок с Великой Поляной и Древним Камнем на нём. Она даже не замечала, что плачет.

Но это заметил Нарро. Он встал со стула, положил большие руки на хрупкие плечи женщины и сказал:

— Ну-ну. Перестань. Чего теперь-то плакать?

Она закрыла лицо ладонями и всхлипнула:

— Простите, дартхари…

Он вздохнул и, кажется, хотел сказать что-то ещё, но вмешался Родэн:

— Ирли… Вы… ты… ты прости… Я тебе сказал тогда, что отрекаюсь и видеть не хочу… Нет, я не оправдываюсь, нет мне оправдания. Но ты сам отпусти эту боль, незачем с ней в сердце жить, незачем…

Спина Нарро будто окаменела. Окаменела и Лирин. Побледнев, она смотрела на брата, сжав зубы и не моргая.

Мара отняла ладони от заплаканного лица и прошептала:

— Ты прости, сыночек… Не правы мы были, и это наш грех, на нашу душу он лёг. Но на твою не должен лечь… Ты прости, сыночек…

Я не могла смотреть. Не могла. Но я смотрела.

Смотрела, вцепившись выпущенными когтями в кожу на руках и даже во сне чувствуя, как по ним течёт горячая кровь.

Нарро резко выдохнул, прикрыл глаза на мгновение… и произнёс:

— Лири… пойдём, нам пора.

Всё?

Всё?

Не простил?..

Лирин встала, белая, как снег. И пошла за ним, не оглядываясь на стариков, которые шли к выходу, держась за руки и пошатываясь. Я всхлипнула и двинулась следом.

Нарро уже был на лестнице, и она скрипела под его тяжёлыми шагами, когда он вдруг обернулся.

— Отец…

Родэн охнул.

— Мама…

Мара зажала рот дрожащими руками.

— Я тогда сказал, что ноги моей не будет в вашем доме. — Он улыбнулся. — Но сегодня я пришёл сюда. Пришёл сам, чтобы сказать… Я забираю назад свои слова. И если вы позволите, я приду ещё.

Они ничего не ответили — кажется, просто не могли. Стояли и смотрели… как он наклоняет голову, как улыбается, как берёт под руку Лирин и как уходит. И только когда они были возле калитки, Мара воскликнула с таким отчаянием, что я даже вздрогнула.

— Придёшь?!..

И в этом слове — всего в одном слове! — было столько чувства…

Как же так, Арронтар?.. Как же так?!

— Приду, — кивнул Нарро и шагнул за калитку. Я бросила последний взгляд на стариков и шагнула следом.

Солнце светило прямо в глаза и пыталось высушить стоявшие в них слёзы.

Я дрожала… и Арронтар тоже дрожал.

И я не сразу поняла, почему.

— Нарро, — сказала Лирин тихо. Дартхари сделал шаг вперёд, отпуская её руку, провёл ладонью по лбу, словно стирая лишние мысли и… рассмеялся.

И лес смеялся вместе с ним.

Я никогда не ощущала ничего подобного. Арронтар смеялся… звенел, свистел, пел — на сотни голосов. Он ликовал. Он почти кричал…

ПРОСТИ-И-И-И-И-И-ИЛ!

Стонал ветер.

ПРОСТИ-И-И-И-И-И-ИЛ!

Шептала земля.

ПРОСТИ-И-И-И-И-И-ИЛ!

Пело небо.

— Простил… — повторил за ними Нарро, и вновь рассмеялся. А затем развернулся и заключил Лирин в объятия.

Она тоже смеялась. И плакала. И вновь смеялась.

— Простил? — переспросила Лирин, и лес подтвердил, в последний раз словно взорвавшись от ликующего крика:

ПРОСТИ-И-И-И-И-И-ИЛ!

⁂

Я проснулась с первыми лучами солнца, коснувшимися щёк, и ещё долго лежала, улыбаясь и плача, и вспоминала свой сон.

Грэй спал, и я потянулась к нему, прижалась и положила голову ему на грудь. Он обнял меня, не просыпаясь, только улыбнулся и вздохнул так счастливо, что мне захотелось рассмеяться.

Я не сказала Ратташу одну вещь. Не захотела. Почти сразу, вернувшись из Арронтара, я почувствовала, что беременна. Возможно, Нарро понял это даже раньше меня. Но отпустил.

И в тот день, когда мы с Дрейком проводили ритуал, я была полна силы именно из-за зачатия. Зарождение новой жизни — всплеск любой силы…