Возле Озера Счастья я рассказала Грэю обо всём, в том числе и о своей беременности. Я была готова уйти, если он скажет, что ему не нужен чужой ребёнок.

Но Грэй сказал иное.

— Я люблю тебя, Ронни, разве я могу не любить ребёнка, которого ты родишь? И Эдди… Он ведь тоже не твой по крови, но для любви это не важно. Ты веришь мне?

Я верила.

Я знала, что он будет любить её. Нашу маленькую девочку.

И Нарро тоже будет любить её. Она ведь придёт к нему сама, да, араэу? Придёт, как любой другой волчонок, почувствовав родную кровь, когда чуть подрастёт. Ты ведь для этого показала мне то видение. Чтобы я понимала, что могу потерять.

Да, я потеряю это. Таков мой выбор. И я его сделала на самом деле не вчера, и не неделю назад, а давно… в тот день, когда уехала с Грэем из Арронтара.

Ратташа не казнили. Узнав, что я лишила его магии, император выслал его в суровые северные земли, запретив покидать одну из тамошних деревень. А чтобы не было искушений, на ногу ему надели специальный контролирующий передвижение браслет.

Больше я о нём ничего не слышала, и мы с Грэем никогда о нём не говорили. У нас были другие заботы.

Я продолжала учиться всему, что считал необходимым Эдигор. Танцы, география, политология, основы языков рас Эрамира. Я очень старалась. Присутствовала на заседаниях советников, слушая то, о чём они говорили, и запоминая. Я не тешила себя иллюзиями, полагая, что стану прекрасной императрицей, но знала, что по крайней мере попытаюсь.

Первым испытанием стала свадьба. Парадное платье с юбкой такой ширины и шлейфом такой длины, что мне поминутно казалось — я грохнусь носом вниз. И несколько раз это едва не случилось. Спасибо Араилис и её дару предвидения — она заранее знала, где я могу упасть, и не давала этому свершиться.

Потом было венчание в храме богини Айли, проход по длинной ковровой дорожке, выстланной на центральной площади, когда нас забрасывали лепестками цветов, большой приём во дворце, где мне пришлось всё время улыбаться многочисленным Старшим и Младшим лордам…

Но вечером, когда всё это закончилась и я наконец легла в постель, забросила гудящие ноги на Грэя и уткнулась носом в его шею, то почувствовала странное удовлетворение.

Удовлетворение от того, что у меня получилось.

Серую птицу Элли я не видела со дня её смерти. Не видела нигде — ни в небе, ни рядом с Эдигором. И думала, что больше не увижу… но ошиблась.

Схватки у меня начались ближе к рассвету. Я попросила служанку позвать Карвима, и пока Грэй метался от одной стены к другой, легла на постель — я была совершенно спокойна.

Неожиданно створки окна в наших покоях распахнулись.

Она влетела в комнату и села на ручку кресла возле кровати, где лежала я.

— Линн?.. — услышала я шёпот Грэя.

Птица наклонила хорошенькую головку и посмотрела на него умными, всё понимающими глазами.

Кажется, Грэй хотел сказать что-то ещё. Но не успел — в комнату вошёл Карвим, а за ним Аравейн и Ари. Причём двое последних очень обрадовались, увидев птицу Элли.

Я ни разу не говорила с Араилис о смерти её матери. Я даже не стала обсуждать тот вечер, когда она обманула меня, уверяя, что Нарро могут убить. После гибели Эллейн и моего замужества это перестало иметь значение.

Но я ошиблась и здесь.

И я поняла, насколько сильно ошиблась, когда услышала крик своего ребёнка, полный силы… той самой силы, из которой всегда была соткана герцогиня.

Птица забила крыльями, подняв волну тёплого воздуха. Ари беззвучно плакала, сидя в кресле, бледный Грэй сидел в соседнем, вцепившись в его ручки, будто мечтая их сломать. Он очень переживал во время схваток, и я прекрасно понимала, почему — всё-таки Лил умерла при родах.

Аравейн забрал у Карвима новорождённого ребёнка, осторожно обернул его мягкой тканью и поднёс к моему лицу.

— Девочка? — зачем-то спросила я, хотя сама прекрасно знала ответ.

— Девочка, — подтвердил Аравейн, улыбнувшись.

Я посмотрела на свою дочь. На её головке пробивались алые волосики, а глаза были хоть и мутными, но изумрудно-зелёными.

Странно… даже прекрасно помня видение, показанное араэу, я и не предполагала, кому именно суждено стать моей дочерью.

— Как назовёшь? — спросил Аравейн тихо.

Я подняла голову и посмотрела на Грэя, спрашивая у него разрешения этим взглядом.

Он кивнул.

— Эллайна, — ответила я, чувствуя, что с моей души наконец упал груз вины перед Эллейн. — «Пламя»…

Чуть позже, когда все ушли из комнаты, даже Грэй, а Элли уснула, я поднялась с постели и направилась туда, куда мне давно пора было наведаться.

Я вышла в коридор и сразу почувствовала тонкий солёный запах, пощекотавший мне ноздри. Это был запах слёз.