— Прошу тебя сказать своё имя и принять мою руку, если ты согласна стать мне женой и разделить со мной титул дартхари.

Нарро, встав на колени, протянул руку и замер, ожидая, что она скажет или сделает.

Стая тоже замерла.

Она обвела присутствующих взглядом, вдруг поняв, чем они отличаются от оборотней, оставшихся далеко в её прошлом. Раньше у них не было раскаяния в глазах. Никогда, ни малейшего.

Осознав это, она медленно повернулась к мужчине, на которого смотрела до того, как заговорил Нарро. Джерард тоже смотрел на неё, и руки его лежали на плечах девочки, что стояла перед ним.

И та, которую когда-то звали Рональдой, почувствовала, что прошлое осыпается с неё, будто песок, смешиваясь с дорожной пылью. И боль, горечь, обида — всё это выходило из неё вместе со слезами, заструившимися по щекам, и впитывалось в землю. Впитывалось, чтобы со временем прорасти чем-то совершенно другим. Она пока не знала, чем, но без жалости расставалась с тем, что мучило её сердце все эти годы.

«Я всё равно скажу, потому что, может быть, когда-нибудь ты вспомнишь этот день»… И она вспомнила. И теперь, глядя на его руки, что лежали на плечах маленькой девочки с большими «жабьими» губами и мясистым носом, она вспоминала слова своего брата, прозвучавшие много лет назад и оставшиеся навсегда в глубине её души.

«Я никогда не переставал любить тебя».

«Не проходит и дня, чтобы я не жалел».

«Джерри не умер, он здесь, перед тобой».

И никто из находящихся на Поляне оборотней не увидел, как исчез с её виска маленький шрам, что жил там с тех пор, как Джерард бросил в неё свой первый камень.

Нарро понимал — что-то происходит, но не двигался, продолжая стоять на коленях перед той, которую так долго ждал. Он чувствовал, что лес заволновался, ветви деревьев закачались, словно перед грозой…

А она всё стояла и смотрела на брата. И плакала.

И он уже думал, что она сейчас уйдёт с Поляны навсегда, когда она вдруг обернулась и со светлой и лёгкой улыбкой, озарившей её лицо подобно солнечному лучу, сказала:

— Моё имя Эмирин, дартхари.

И вложила в руку Нарро свою ладонь.

Мир вокруг взорвался в ликующем крике. Качались и скрипели деревья, свистел ветер, в небе кричали птицы, в глубине леса ревели звери… и только оборотни на Поляне молча и с изумлением наблюдали за тем, как медленно начинает ярко светиться Древний Камень, превращаясь из невзрачного серого булыжника в пульсирующее Сердце Арронтара.

Нарро на всё это не смотрел. Он и так знал, что происходит — чувствовал ликование леса.

А ещё он помнил, что означает это имя.

Эмирин — «простившая».

⁂

Форс был во дворе, когда земля под ним вдруг задрожала. Это дрожала Снежная пустыня, радуясь за своего древнего соседа — волшебный лес, который наконец обрёл покой.

Форс улыбнулся и поднял глаза. Сколько же лет он не видел этого прекрасного зрелища! Две яркие звезды, Аррана и Тар, сияли на небе — сверкающие и неразлучные. Вечные… и освободившиеся от проклятья.

Теперь он сможет вздохнуть спокойно. Теперь всё будет, как надо. И возможно, он тоже когда-нибудь вернётся в Арронтар… и почувствует собственный Зов. Если лес позволит.

— Спасибо вам, Дэйнар и Рональда, — прошептал Форс, касаясь ладонью земли. — Порадовали старика.

⁂

Джерард сидел на крыльце вместе с дочерью и вглядывался в ночь. Она звенела мелодией жизни, дрожала от освобожденных чувств и пряно пахла желанием.

— Пап, как ты думаешь, она придёт к нам? — спросила дочь, легко прикасаясь к его руке.

— Придёт. Конечно, придёт, Ронни, — ответил он, погладив её ладонь.

И улыбнулся.

⁂

В ту ночь Арронтар обрёл обоих дартхари. И ликовал вместе с ними, вместе с огромными белыми волками, что мчались вперёд всё быстрее и быстрее…

Беги, моя Эмирин, беги! Сегодня я догоню тебя, чтобы сделать своей теперь уже навсегда… Но как сладка погоня! Я так долго ждал… Беги, моя Эмирин…

Я бегу, мой Нарро… Я не могу не бежать… Ночь пахнет тобой, и весь мир сузился до одного тебя… Я чувствую тебя за своей спиной. Я так долго ждала…

Два белых волка. Музыка, поначалу едва слышная, нарастает, пока не становится оглушительной, звеня повсюду – в земле, в траве, в деревьях, в небе…

Два человека в ночной темноте, слившихся в объятиях. Громкий стон, переходящий в крик. Рука в руке, глаза в глаза…

Люблю тебя.

⁂

Лирин стояла у окна, широко распахнув створки, и дышала глубоко и спокойно. В воздухе витал аромат мокрой после дневного дождя травы, сладко-горький, мягкий и ласковый. Тихо, очень тихо шелестел ветер, и она слушала, слушала его песню, улыбаясь. И плача.