Как и всегда, я не заметила, как оказалась там, в Арронтаре. Ласковые солнечные лучи коснулись моей кожи. Я шла по мокрой траве, приминая её босыми ногами, в белом платье и с распущенными волосами. Почему я здесь почти всегда в белом? И босая очень часто. Не понимаю...

Я огляделась. В нашем любимом озере отражалось чистое небо, по которому плыли два одиноких полупрозрачных облачка, похожие по очертаниям на птиц. Я подошла ближе, села на берегу и опустила ноги в воду.

Как же хорошо… и спокойно.

Дэйн пришёл немного погодя, сразу же обнял и уткнулся носом мне в волосы. Я улыбнулась, услышав, как он глубоко вздыхает.

— Чем же я пахну? — спросила я, поднимая голову и заглядывая в родные глаза.

Дэйн засмеялся, наматывая на палец локон моих волос.

— Ты пахнешь моей Ро.

— И на что похож этот запах?

Мне было ужасно интересно, потому что я никогда толком не могла понять свой запах, хотя чужие разбирала хорошо.

— На весеннюю листву, — ответил Дэйн, наклоняясь к моему лицу и легко прикасаясь своими губами к моим. — А ещё, совсем немного, на сахарную карамель.

Он наконец поцеловал меня по-настоящему, и на несколько минут я полностью потерялась, растворившись в нём, как в небе.

— Расскажи мне, как вы устроились в Лианоре.

— М-м-м… Может, потом?

Он рассмеялся.

— Нет, боюсь, если мы сейчас не сделаем перерыв, я так и не узнаю последних новостей. А я не уверен, что смогу прийти завтра, Ро.

Мне сразу стало грустно, но я постаралась справиться с собой и принялась рассказывать всё по порядку.

Пока я рассказывала, лицо Дэйна всё время менялось. Оно то становилось весёлым, глаза смеялись, то почему-то мрачнело.

Когда я закончила, он привлёк меня к себе, обнял и погладил по волосам.

— Будь осторожна, Ро. Тот, кто наслал проклятье на Эдвина, ещё не найден и цели его остаются неизвестными. Поэтому, прошу тебя, не доверяй всем без исключения. Конечно, Элли и Аравейн близко, да и Араилис неплохой маг, но всё-таки… Тогда, четыре года назад, они тоже были рядом, но проклятье, тем не менее, проглядели. Никто не всесилен.

— А я и не знала, что она и Аравейн… ну, вместе. Они женаты?

— Да. Уже лет двадцать как. Слышать об этом ты и не могла, герцогиня в учебниках не пишет свою краткую биографию. Ты не только этого не знаешь. Например, вряд ли тебе известно, сколько лет Эллейн.

Я глупо захлопала глазами.

— И сколько же?

— Шестьдесят. А вот возраст Аравейна, кажется, не известен даже ему самому. Но думаю, он её старше как минимум в десять раз. И то и в двести. Всё может быть.

Я хихикнула.

— Так он почти на ребёнке женился.

Дэйн посмотрел на меня очень серьёзно.

— Иногда настоящую любовь приходится ждать очень долго, Ро.

Что-то заныло у меня в груди, когда я заглянула в голубые глаза своего друга. Но Дэйн уже сменил тему.

— И вот ещё что… Когда ты уезжала, рассказ Лирин настолько взволновал тебя, что твой внутренний волк впервые пробудился. Хотя это, скорее, не пробуждение, а… ну, скажем, лёгкое подёргивание уха во сне. Тем не менее, это важно. Конечно, твой внутренний волк может вновь уснуть, как раньше, но может и начать просыпаться. И что будет провоцировать его, просчитать невозможно. Ты ведь помнишь, чем опасно неконтролируемое обращение, почему на юных оборотней одевают амулеты, запирающие вторую ипостась.

Я вздохнула. Да, дальше Дэйн мог и не объяснять, я ведь была лекарем и знала о физиологии оборотней, наверное, почти всё. Только вот ни в одной книге не описывался случай, подобный моему.

Обыкновенным оборотням запечатывали вторую ипостась на ритуале в храме Айли с помощью специального зелья. Происходило это в первый месяц после рождения. А зелье, которое давалось в Ночь Первого Обращения, нейтрализовывало действие предыдущего и вызывало трансформацию. Что будет, если не давать ребёнку того, самого первого, зелья? Книги об этом умалчивали, но я думала, что всё зависит от конкретного малыша. Сильные духом дети наверняка смогут справиться со своим зверем. Но слабых всегда больше. Поэтому новорожденным запирали вторую ипостась, чтобы избежать трагедий.

По этой же причине несовершеннолетним, но прошедшим Ночь Первого Обращения оборотням разрешалось перекидываться в волков только на игрищах, снимая с себя амулеты, под присмотром взрослых оборотней и Вожака.

Неподчинённый внутренний волк — это опасно. Он хочет драться, бить, охотиться и убивать. Хочет крови. Если неподчинённый зверь захватит контроль над телом оборотня, он может кого-нибудь покалечить, и даже отправить за грань. В такие моменты твоя человеческая сущность будто отключается, теряется способность соображать.