Ой, ну подумаешь, вместо тёмной блузки надела белую и сменила цвет жакета! Что, не имею права? Мысленно фыркнув, зашла и уселась за стол, оглядев лежавшие на нём бумаги. Ну, здравствуй, работа. Начнём тебя, пожалуй, работать. Οднако не успела я заняться привычным делом, как в дверь раздался стук и тут же просунулась голова Гилары.

— Привет, тут тебе просили передать, — она немного сонно улыбнулась и помахала сложенным листом. — Я не заглядывала, конечно, а что, вы уже записочками обмениваетесь? — ехидно поинтересовалась она.

— Нет, это всего лишь рейтинг, как и просили девушки, и положено по отбору, — невозмутимо ответила я и забрала листок. — Спасибо.

А когда открыла… Дракон исправно проставил оценки всем двадцати девушкам. Всем по двойке, кроме одной — Саморина получила единицу. Может, мелочно, но я мстительно порадовалась, что рыжая наглая девица вылетает. Видимо, дракону она тоже не шибко понравилась, и дальше иметь с ней дело он не захотел. Что ж, хорошо, передам в конце дня, когда пойду объявлять о наказании. Дальше день шёл своим чередом, без происшествий, если не считать моего подозрительно хорошего настроения. Бумаги не раздражали, коллеги не надоедали, и всё было слишком хорошо…

Когда я встала размяться немного и прошлась по кабинету, случайно бросив взгляд в окно, то заметила, как от гостевого дома к выходу из Αкадемии направлялся герцог Кэрвальд. Решил прогуляться по городу? Правильное решение, а то осталась последняя пара, как бы после ему не начали снова надоедать. У моих подопечных точно не будет на это времени, но, похоже, коллеги тоже решили открыть сезон охоты на дракона.

Как только прозвучал сигнал с последнего занятия, я направилась в зал, где должны были собраться выпускницы, чтобы озвучить наказание. Улыбку удалось согнать с лица, и в помещение я входила строгая и сосредоточенная, как и полагается куратору.

— Итак, леди, для начала, по поводу первого конкурса, — я развернула послание Кэрвальда. — К музыкальному допускаются все кроме леди Саморины, — я нашла взглядом вспыхнувшую рыжую, с досадой поджавшую губы. — Кроме этого, сейчас вы все направляетесь в оранжерею, заниматься удобрением растений, без применения магии, — я подняла руку и сформировала на ладони ментальную печать.

При желании такие маги, как я, могут не напрямую вмешиваться в сознание людей, а визуализировать свою силу и направлять её в нужную сторону. Вот как сейчас, например. Барышни даже не успели ничего спросить, как мой посланник, переливаясь голубым, стремительно метнулся к ним, разросся до размеров всей замершей компании и опустился на выпусқниц, окутав их полупрозрачным туманом. Всё, теперь никто из них не сумеет применить магию до тех пор, пока я не приму работу.

— Построились по двое и вперёд, в оранжерею, — скомандовала я, скрестив руки на груди.

— Но… За что, леди Лойхард? — рискнул кто-то спросить неуверенным голосом.

— За то, что испортили вчера артефакт в котельной, — невозмутимо ответила девушкам. — В следующий раз будете головой думать.

Спорить, естественно, никто не посмел, даже рыжая выскочка. Не поленившись проводить барышень до оранжереи, я вернулась в Академию и сразу направилась в столовую, пообедать, и только присела с подносом за стол, как на свободный стул опустилась леди Маргела. Τак, кажется, спокойный день закончился, судя по взволнованному взгляду и какой-то шальной улыбке госпожи ректора.

— Добрый день, леди Лойхард. Я сегодня устраиваю у себя дома небольшой вечер, для своих, ну, в честь прибытия герцога Кэрвальда. Приглашаю всех, и вас тоже жду!

Ещё одна вечеринка, теперь уже камерная. Вообще, я так ни с кем близко и не сошлась из преподавательского состава, и не имела на то желания, если честно. Слишком уж мы разные с местными леди, и о чём с ними общаться, я понятия не имела. Уж точно не о қружевах и этикете, а больше и не знаю. Так что, дело ограничивалось вежливыми фразами при встречах и иногда обсуждением рабоче-учебных моментов, связанных с выпускницами или вообще обучением. А уж на приватные посиделки тем более не ходила, хотя знала, что время от времени преподаватели собирались у кого-нибудь дома, посплетничать и перемыть косточки. Мужчин-то в академии практически нет, не считая завхоза, сторожа, и преподавателя по изящным искусствам, давно и безнадёжно женатого и с намечающейся лысиной. Он учил девушек рисованию, скульптуре, созданию иллюзий и стихосложению.

Однако сейчас приглашала сама ректор, и было бы с моей стороны крайне невежливо отказать. Но и идти не хотелось, уверена, дракон под каким-нибудь благовидным предлогом тоже откажется.

— Я подумаю, леди, благодарю, — ответила наиболее обтекаемо.

— Приглашение господину герцогу я уже отправила, — многозначительно так добавила она, покосившись на меня.