Замерла, напряжённая, как струна, сдержав порыв прикрыть живот руками — лицо альва закаменело, глаза прищурились, и в них мелькнул опасный огонёк. М-мамочки. Кажется, кто-то очень недоволен этой новостью. Я ахнуть не успела, как он оказался рядом со мной неуловимым, смазанным движением, и ухватив за руку, резко дёрнул к себе, развернув. Ладонь Ингеррана легла на мой живот, и я ощутила тепло, а около уха раздался короткий, с присвистом, вздох.

— Значит, беременна, да? — процедил альв и стиснул меня в объятиях так, что стало трудно дышать. — Нагуляла уже oт кого-то, и когда успела?! — прошипел Ингерран и оттолкнул меня. — Вот почему тебя на мясо в последнее время тянуло, а я-то думал, что это ты его так часто просишь принести? Что, с драконом покувыркалась, да?

Я поспешно отошла подальше, настороженно покосившись на него. Ярость во взгляде женишка порадовала, а вот презрительный тон — взбесил. Ещё не все эмоции умерли, да, не до конца золотая клетка убила во мне прежнюю Сильвию. Упоминание про мясо вызвало вспышку нездорового веселья — так вот, чего я стейками с кровью объедалась, видать, драконья натура уже проявляет себя, даже на такой ранней стадии. Α ещё, лишний раз убедилась, что в этом доме ничего не происходит без ведома Ингеррана. Даже такая мелочь, как заказанная мной на кухне еда вне обычных приёмов пищи.

— Не твоё дело, — огрызнулась я, инстинктивно прикрыв живот. — По-моему веская причина, чтобы разорвать помолвку, как считаешь? — не сдержала язвительности, вскинув подбородок.

Он помолчал. А мне с каждым мгновением становилось всё больше не по себе, непредсказуемость Ингеррана пугала.

— Я подумаю над твоими словами, любовь моя, — мягко произнёс он и улыбнулся так, что к горлу подкатил горький ком. — Спокойной ночи, Сильвия.

И он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я без сил опустилась прямо на пол, тихо всхлипнув и зажмурившись, тело затрясло мелкой противной дрожью — догнал откат. С одной стороны, не придётся терпеть чужие руки и губы на своём теле, хорошо, что ушёл. С другой… Чутьё подсказывало, Ингерран так просто не отступится, и моё деликатное положение для него не более чем досадное недоразумение.

Кое-как поднявшись, я доковыляла на подгибающихся ногах дo спальни и рухнула в кровать, прикрыв глаза. Даже раздеться получилось не сразу, а вызывать горничную не хотелось. Сама обойдусь, без лишних рук, и вообще, хотелось побыть одной. В сон я провалилась сразу, видимо, вымотанный дo предела событиями последних нервных часов организм не выдержал переживаний.

Утро последнего дня моей свободы встретило хмурым небом и накрапывающим дождиком. Α ещё, подкатывающей дурнотой и отчётливым желанием сырого мяса на завтрка. Ну, разве что чуть тронутого корочкой, но внутри чтоб обязательно розового, свежего! Только как это объяснить горничной? Пришлось стиснуть зубы и давиться омлетом с беконом, хорошо хоть, надоевшей каши сегодня не было. За столом я сидела одна, и это пугало до трясущихся поджилок. Ингерран явно что-то задумал, но вот что? Неизвестность лишь усиливала моё нервное состояние, и даже финальная примерка готового свадебного платья не вывела из состояния заторможенности. Я с безучастным видом смотрела на отражение, пока помощницы портнихи поправляли тонкое кружево верхнего платья, длиннющий шлейф, подкалывали подол. Белоснежный цвет делал из меня привидение, но — таковы обычаи, даже несмотря на то, что я давно не девица. Я говорила, да, альвы ужасные зануды? Кроме всего прочего, сама брачная церемония представляла из себя несколько часов ритуальных плясок, если можно так выразиться. Множество мелочей, которые мне предстояло выучить назубок, чтобы не дайте боги не запутаться или не сбиться.

Так что, когда произведение искусства портнихи было со всей осторожностью надето на манекен, чтобы завтра оказаться на мне, уроки продолжились. Но толком сосредоточиться не получалось, я всё время косилась на дверь, ожидая появления Ингеррана в любую минуту, напряжение внутри потихоньку росло. Время тянулось ужасно медленно до самого обеда, и свой почти сырой кусок едва прожаренного мяса я всё-таки получила. Всё равно прятаться уже нет смысла…

А вот к обеду спуститься не успела. Пришёл Ингерран. Едва увидев его на пороге, странно спокойного и с довольной усмешкой, я застыла у окна, настороженно глядя на женишка.

— Я обдумал твои слова, Сильвия, — заговорил он, неторопливо подойдя к столу, где стоял графин с соком и стакан. — От тебя я не откажусь, я уже говорил. Но ребёнок действительно досадная помеха, — альв достал из кармана пузырёк с ярко-зелёной жидкостью, и у меня внутри всё похолодело. — Поэтому, предлагаю всё решить к обоюдному согласию. Выпей это, — Ингерран налил в стакан сок и туда же добавил жидкость из пузырька, после чего развернулся ко мне и протянул стакан. — Мне нужны законные дети, которые родятся от меня, Сильвия, — негромким, твёрдым голосом добавил он, не сводя с меня пристального взгляда.

Я же смотрела на стакан и понимала, что ни за что не сделаю того, что он говорит. Не избавлюсь от ребёнка Αйнара только потому, что он мешает Ингеррану.

— Нет, — тихо ответила, вздёрнув подбородок и положив ладонь в защитном жесте на җивот.