– Это давняя история. Род Кроу всегда был известен своей необузданностью и, уж прости, недалёким умом. Но даже в таком захудалом роду магов может родиться великий талант. Ирвин Кроу не захотел жить по законам своего клана и стал отшельником. Он совершил долгое путешествие морем и прибыл к нам, на западные острова. Недалеко от моего родного города находится древняя реликтовая роща, именно она и привлекла Кроу. Знаешь ли ты, Погремушка, что такое зов леса? Когда шелест листвы звучит для тебя как песня. И ты слышишь, как растёт трава под твоими ногами. Мне этот зов знаком с детства. И вместо того чтобы играть с соседскими мальчишками, я часто убегал в лес. Однажды я зашёл слишком далеко, уже начало темнеть. И лес из доброго и светлого стал мрачным и чужим. Ты когда-нибудь чувствовала страх, который переполняет тебя так, что кажется, скоро перестанешь дышать? Ты захлёбываешься этим ужасом. И вдруг он куда-то пропадает, словно по щелчку пальцев неведомого волшебника. И ты начинаешь видеть и слышать по-другому. Ты уже совсем не тот, что был ещё мгновение назад. В этот самый момент Ирвин и нашёл меня в лесу. Он сказал мне, что пришёл на крик. Но я об этом ничего не помню. Долгие годы я ходил к нему в лесную хижину и обучался магии. Это было чудесное время для нас обоих, Ирвин заменил мне отца. Потом он уехал, и почти год от него не было вестей. Лишь после я узнал, что Кроу добился от совета старейшин права передачи своего дара мне, простому человеку без роду и племени. Ещё я получил от него небольшое наследство, оно помогает мне проходить обучение здесь. Ансельм с решением старейшин не согласен, его можно понять – он последний в роду восточных Кроу. Но так решил сам Ирвин, а мнение учителя для меня закон. Я похоронил его на высоком холме у реки, недалеко от того места, где в детстве впервые столкнулся в ночном лесу с магией.

Я представила маленького сероглазого мальчика посреди тёмного и мрачного леса. Слёзы защипали глаза.

– Ну, нет, только не плачь! Давай мы сейчас отвар выпьем, это поможет тебе справиться с головокружением.

– Откуда ты знаешь, что голова… – Я неопределённо взмахнула рукой.

– Ты забыла, я – мудрый. – Эдгар хохотнул и осторожно приподнял меня за плечи. – Пей, Погремушка, это вернёт силы.

Я выпила тягучую жидкость, она пахла корой и сосновыми иглами.

– А как же Троп?

– Я верну его, не беспокойся.

– А бесстрашную Джейн?

– Но ты же хотела от неё избавиться? О нет! Пожалуйста, не надо больше слёз. Я верну её, раз тебе она так дорога. И вот ещё что, Погремушка, я не хочу тебя вмешивать в наши разборки. Это дело только моё и Ансельма. Нам и отвечать.

Я попыталась возмутиться, но сон накатил тёплой волной. Последнее, что я увидела, были глаза Эдгара. В них светилась забота и ещё что-то, похожее на нежность.

Потом всё закрутилось с бешеной скоростью. Эдгар сдержал слово. На совете у ректора он ничего не рассказал обо мне. За применение магии в стенах общежития оба некроманта были наказаны, с одной лишь разницей – наказание Ансельма было более суровым. Его отправили на полгода на западные острова помогать охранять Линорский некрополь. Без права применения магии, любой, даже самой малой. Эдгару же на месяц запретили появляться на нашем кладбище и отстранили от занятий в академии.

Уж не знаю, как это удалось Эдгару, но через неделю я встретила в театре Джейн. Она радостно носилась за кулисами среди реквизита.

– Да, да! Он вернул нас – меня и Тропа. Но мне строго запретил приставать к тебе. Я слышала, что ты справилась со своими страхами? О, Маргарит, я так рада за тебя!

Да, это было правдой. Не знаю уж, что повлияло на меня, но я больше ничего не боялась. После одной из репетиций Никси притащила с собой Питера Фишбоу и заставила меня спеть песню про лодку. Питер отбил лёгкую чечётку в такт затихающим звукам моего голоса и низко пропел:

– А вот и нашлась наша главная героиня!

С тех пор он два раза в неделю отдельно занимался со мной. По факультету поползли слухи о нашем романе. А я стала замечать знаки внимания со стороны Питера. Но то, что ещё недавно до одури обрадовало бы меня, сейчас вызвало лишь лёгкое удовлетворение. Всегда приятно, когда такой человек к тебе неравнодушен.

Пару раз я порывалась навестить Эдгара, но в последний момент сама себя останавливала. Наверное, он уже и думать о тебе забыл, дурёха! Почему-то эта мысль не успокаивала, и даже букетики незабудок, что исправно дарил Питер, в какой-то момент перестали меня радовать.

В подготовке к спектаклю незаметно пролетел месяц.

В этот день мы задержались чуть дольше, по окончании репетиции я поблагодарила Питера и отказалась от прогулки. Мне хотелось побыть одной. Мысленно повторяя финальный монолог, я неспешно подошла к липовой аллее, что вела к моему общежитию. В тени старого дерева я увидела Эдгара. Он стоял, небрежно прислонившись к стволу липы, и вид имел скучающий.

– Я слышал, Питер Фишбоу лично занимается с тобой. И готовит на главную роль в новом спектакле.

– Да, меня уже утвердили, скоро премьера. Могу достать для тебя билет. Но мне казалось, что театр тебе не интересен. Что ты и думать обо мне забыл.

Глаза Эдгара потемнели. Он легонько встряхнул меня за плечи, как тогда на кладбище, и быстро отпустил.

– Не играй со мной, Погремушка!

Я сделала шаг вперёд. Теперь мы стояли настолько близко, что в штормовых глазах можно было утонуть.