– Янд, отойди в сторону, – быстро приказывает магистр.

Он подходит ближе и с каким-то злым удовлетворением оглядывает нас.

– Неужели ты не узнал луноцвет? – продолжает Форкен, обращаясь к Янду.

– Дейн, он какой-то не такой, – бормочет парень, не поднимая взгляда.

– Потому что он созрел. Как вы знаете, луноцвет созревает раз в пять лет. И сегодня как раз та самая ночь, – поясняет магистр. – Вот и основная цель нашего похода. Посмотрим, чего вы стоите.

«Ну, ничего себе!»

Луноцвет я видела, и узнать его было немудрено. С интересом приглядываюсь.

Неприметный обычно, сейчас он светится. Серебристые листья подрагивают от магии. Мелкие ярко-алые плоды манят к себе, заставляя забыть о покрытых ядовитыми шипами ветках. Дурманящий аромат лишь усиливает эффект.

Говорят, чтобы прорасти, семени надо попасть в чьё-то тело. В чьё-то мёртвое тело. В одурманивании луноцвету нет равных. Ощущаю это на себе даже на расстоянии.

Понятно, почему умник Янд так сглупил.

Концентрируюсь на магическом зрении. Цвет ауры такой же серебристый, как и листья, цвет ментального воздействия. Вглядываюсь пристальнее. Аура распадается на мощные потоки, завихряясь на плодах и притягивая к ним внимание.

Взмах посоха наставника. С навершия к луноцвету летит тысяча зелёных нитей, они окутывают куст и вплетаются в орбиты серебристого сияния, образуя с ним единое целое. Природный гипноз исчезает.

Смотрю заворожённо. На задворках сознания проскальзывает мысль:

«Если от нас потребуется повторить, то он останется без ученика».

Но я не обращаю на неё внимание. Мне уже не важен результат испытания. Зрелище окупает все сегодняшние треволнения. Магия и творящий её волшебник. Кажется, магистр и сам стал для меня луноцветом, захватив внимание. Хожу за ним по пятам. Слушаю его, почти не вникая в смысл. Киваю и бормочу что-то, отвечая на вопросы. Бездумно собираю травы. Впервые за этот год просто наслаждаюсь жизнью. И как ни стыдно в этом признаваться, любуюсь Форкеном исподтишка, и совсем не как магом.

«Вот они, мамины вкусы», – горько вздыхаю про себя.

Из блаженного состояния меня вырывает отчаянный крик:

– Меня укусил этот проклятый цветок.

Кричит Янд. Глаза его закатываются, и он падает на землю.

* * *

Лес чернеет на глазах. Один за другим гаснут светляки. Чернильное пятно некромантии расползается вокруг. Чем мельче живое, тем меньше в нём жизненной силы и тем быстрее оно превращается в охочего до чужой энергии монстра. Некрогенез. Появление чудовищ из живого. Нам такое показывали на «Основах некромантии», но сейчас всё происходит гораздо быстрее и в невообразимых масштабах.

Чернота как пожар пожирает живое, и ничто не может ей противостоять. Тут нужен очень сильный некромант, чтобы остановить бедствие. И его среди нас нет.

Мы бежим. В глубине леса, в окружении изменённой природы не выжить. Чёрная трава цепляется за одежду. Болтливые поганки что-то пищат, превращаясь в монстров. Ветви пытаются схватить, но деревья большие, они ещё живы. И ветки-руки медлят.

Мелкие жуки вгрызаются в кожу, лезут в глаза и нос. С каждым шагом становится труднее бежать.

Как назло, здесь хватает воды. Обильная осенняя роса покрывает всё вокруг. Одно усилие – траву скуёт лёд, и несносные твари попадают с замёрзшими крыльями.

«Терпи. Нельзя показывать силу. Без меня справятся».

– Года, прикрывай не только себя. Ламиэль, присмотри за Яндом, – командует магистр.

Паренёк нас задерживает. Он то и дело теряет сознание по малейшему поводу, и приходится накладывать на него исцеляющее заклинание.

«Он паникует от вида крови».

Чуть подмораживаю стёкла его магоскопов, чтобы ухудшить обзор, хватаю за руку и тяну за собой.

Поднимается ветер. Это Года пытается помешать мошке.

Несёмся сломя голову. Но чернота расползается быстрее. Вот уже наставнику приходится ломать обнаглевшие деревца, освобождая дорогу. А потом нас накрывает вал чёрных пикси.

* * *

Мне всегда нравились эти забавные создания. Но сейчас от их милоты не осталось и следа. Перекошенные в оскале лица, так похожие на человеческие. Длинные, кривые клыки. Горящие красным огнём глаза. Слабый ветер их не остановит, а заклинания магистра лишь слегка отвлекут. Монстры охотно пьют жизнь даже из них, становясь сильнее. Магия целительства бесполезна против изменённых.

Года метнула вихрь, но слишком слабый. Я чуть было не раскрылась.

«Рано. Всё обойдётся», – останавливаю себя.

В последний момент ослабляю заклинание. Вместо ледяных пуль по монстрам барабанит град, сбивая и отрывая крылья. Но пикси слишком много. Фигура магистра размазывается, настолько быстро он движется. Посох в его руках вращается с бешеной скоростью. Живым вихрем Форкен врезается в толпу врагов, расчищая путь.