Болтливые поганки тихонько шуршали тонкими лапками по мху, подбираясь поближе, – противные создания любят подслушивать. Если эти сплетницы услышат хоть слово из заклинаний, быть беде. Растрезвонят, разболтают, и дело может кончиться моим отчислением из Магической академии.

Я кружилась, шепча древнее заклятие любовной страсти. Вдруг над оградой что-то взлетело и шлёпнулось прямо на алтарь с портретом. Я чуть не вскрикнула от неожиданности. Это оказался чей-то башмак. В лесу снова пьяно захохотали, и кто-то дурашливо заорал:

Не ходите, фейки, замуж,Ничего хорошего!Утром встанешь – крылья набок,Всё гнездо взъерошено!

Кристаллы алтаря разлетелись. Лунный хронометр сухо щёлкнул, стрелка на нём дрогнула, застыла на мгновение и снова двинулась по циферблату. Только чуть быстрее, чем раньше. Или мне показалось? Я покачнулась на каблуках и шагнула назад, чтобы удержать равновесие. Раздался хруст.

Один из кристаллов, оказавшись под моим каблуком, рассыпался в крошку, и тут же в этом месте начала оседать земля. Я машинально дёрнула ногой и почувствовала, что не могу её сдвинуть, стопа словно примёрзла и поползла вниз вместе с землёй.

Из-под пятки засочился вонючий белёсый дымок. Бездна, ритуал сорван! «Спокойно, Тильда! – дрожащим шёпотом сказала я себе. – Это ещё не катастрофа, ещё можно всё исправить!» И я затараторила новый заговор. Вокруг всё замерло. Холод в ноге начал отступать.

За оградой в лесу снова зазвучали голоса, смех и треск веток – студенты расходились после пьянки. Вот заскрипела калитка в зарослях могильного вьюна, зашуршала трава под ногами. Кто-то шёл в мою сторону.

Я замерла, вглядываясь в темноту. А холод снова пополз вверх по ноге, и вторая стопа тоже начала вязнуть. Я спохватилась и опять зашептала заговор. И тут в нос мне ударила волна кисло-терпкого винного запаха, и кто-то громко выругался прямо над моим ухом.

Эрвин! Я узнала его голос!

– С дороги, эй, кто там! Я тебя не вижу, но чувствую твою магию, прах тебя побери! Чего ты там творишь, эй? Всё равно я тебя узнаю и расскажу ректору, ибо нечего на нашем любимом месте колдовать, тролля тебе в глотку.

Я одеревенела. Сердце замерло и, казалось, скатилось куда-то в онемевшую от холода пятку.

Эрвин стоял, покачиваясь, прямо передо мной. А я хотела провалиться сквозь землю от стыда и отчаянья. Ноги уже по щиколотку погрузились в ледяную тьму. Эльф зажёг светляка и направил луч зеленоватого света мне в лицо.

– Нойдир? Какого кошара ты тут делаешь? – изумлённо спросил Эрвин.

Он всегда называл меня по фамилии. Я молчала, не в силах выдавить ни слова. Парень оглядел меня и вдруг захохотал:

– Вляпалась? Ты вляпалась, Нойдир! А что это тут у нас такое?

Эльф попинал кристаллы развалившегося алтаря и поднял с земли портрет в золотой рамке.

– Ах ты… Это ж моё! А я-то голову ломал, куда мой любимый портретик завалился? А это феечка-дурочка стащила.

Эльф снова нагнулся и поднял с земли хронометр.

– А это что за штуковина? Мне нравится, – сказал парень, с любопытством разглядывая артефакт. – И стрелка так интересно щёлкает…

Эльф поскрёб пальцем по циферблату и подвигал изящную стрелку взад-вперёд. У меня внутри всё рухнуло. Ход магического часа нарушен. Теперь никто не поручится за последствия ритуала, а моя жизнь с этого момента не стоит и сушёной поганки.

– Чего молчишь, воровка-неудачница? Проси прощения, – потребовал Эрвин.

Я прикрыла на секунду глаза, собралась с силами, вдохнула поглубже и со всей возможной сладостью проговорила:

– Дейн Хельвис, я прошу прощения за эту маленькую шалость. Такому великодушному дейну, славному потомку могучего рода Хельвисов, ничего не стоит простить скромной студентке эту невинную слабость.

– Красиво сказано, – с удовлетворением заметил эльф. – А портретик-то, наверное, для приворота стащила? Так это бесполезно. – Он расстегнул ворот рубашки и показал амулет, вросший в кожу на груди. – Видишь? Это защита от таких, как ты, алчных девчонок, которые мечтают захомутать чистокровного эльфа из хорошей семьи. Ничего у тебя не выйдет, Нойдир, не пыхти понапрасну.

Меня словно кипятком обдало. Меня поймали на воровстве. Какой позор! И я не закончила ритуал, нет, хуже – я его провалила. От осознания этого у меня пересохло во рту и горло одеревенело. И тут я поняла, что уже не чувствую ног ниже колен. С трудом двигая языком, я прохрипела:

– Эрвин, пожалуйста, прости меня! Я сделала глупость, признаю, но я не хотела ничего плохого! – Ледяной холод обнял мои колени. – Я прошу… я умоляю, Эрвин, отдай мне хронометр! Я всё исправлю!

– Ну да, поплачь ещё, – отозвался эльф.

– Эрвин, умоляю… мне нужна помощь!

– Как вы мне все надоели!

Эльф плюнул с досадой. Тонко пискнул и потух светляк, раздавленный смуглыми пальцами. Эрвин отступил в темноту, швырнув на землю артефакт времени. Я видела теперь только тёмно-красные огоньки его глаз.