И таким строгим тоном, как будто лично нанимал меня и теперь сомневался в профессиональных качествах. Его рука, впрочем, жила отдельно от голоса и нежно разминала мои окаменевшие плечи.

– А ведь тебе следовало бы сказать спасибо. Пока ты дрыхла, я привёл в порядок твой камешек. Вы, люди, столько времени тратите впустую…

Но я уже не слушала его.

– Отдай, гад! Отдай и никогда не смей прикасаться без разрешения!

Что я несу? Следующего раза Весперу не представится. Но неужели не соврал?

* * *

Перепалка продолжилась у завкафедры в кабинете, где меня усадили в кресло и заставили подписывать гору бумажек. Что я ознакомлена с правилами владения родовым артефактом первой категории, с рисками нахождения на территории кафедры, с ответственностью за плохое усвоение материала.

– Что за ерунда, профессор? – Я решила, что буду тыкать Весперу разницей между нами, но его, похоже, это не задевало. – Я что, студентка?

Посередине стола лежал Сольвейг без единой трещинки и грустил, глядя на мои страдания. Лакруа разложил гору учебников, притащил артефакт для быстрочтения и наблюдал, как я поглощаю книжку за книжкой.

– Хуже, Эрлинг. – Фамилию он произносил с такой презрительной интонацией… Что мои дальние предки – ледяные великаны – аж зашевелились в могилах под километрами вечных снегов. – Ты недоучка. Чему вас только в горах учили? Упокоить лича не так уж сложно… А как ты проводила ритуал? Распахнула два боковых портала в три соседних измерения. Меня чуть не вынесло из моего закутка в проходе.

Какие наглые обвинения. Да, профессор – известный гуру во всём, что касалось потусторонних и полуживых сущностей, но про порталы это он зря.

– Магическая звезда не сумела бы активировать переходы, если они там имелись. Я её хорошенько заземлила. Скорее, её потоки создавали дополнительный фон. Вы же по какой-то причине поставили ворота близко к поверхности, не замкнули и не углублялись в другое измерение. Получился своего рода спальный мешок, который наполовину свешивался в академию. – Я не спрашивала, а рассуждала вслух. – Выходит, собирались вернуться.

– Ничего интересного не происходило. Но тут как я мог не среагировать на такую любопытную, почти запечатанную магию? К тому же ты собрала сильнейшие камни в академии. Зачем это понадобилось, я тоже должен был взглянуть. – Последние слова он произнёс, наклонившись ко мне.

Ну ничего, высокомерная феечка. Как только я прибью лича, то возьмусь за тебя и затолкаю друаргову отметку туда, где ты прячешь собственные крылышки. После встречи с дядюшкой клеймо на коже отошло на второй план. Тем не менее я не выдержала:

– Печать-то зачем поставили, профессор? Спёртый воздух аудитории в голову ударил?

Веспер надо мной напрягся. Неужели забыл? Его пальцы вцепились в кожу руки. Не исключено, до синяков.

– Ещё один пример твоей чёрной неблагодарности, Амина. Ты сама потянулась ко мне целоваться. Я не в маразме. – Он тряхнул шевелюрой, и его волосы коснулись моего лица. – И намерения твои были чисты, правда? Запомни, если бы не отметка – это, между прочим, знак моего особого покровительства, – то лич бы сожрал тебя.

Я не выдержала и фыркнула:

– Да вы сами стащили у меня Сольвейг. Раздели перед чудовищем.

– Сначала одел, потом снял лишнее… Не ворчи. Вы, северянки, слишком хмурые. Разве можно корчить мужчине такие рожи? – Внезапно он развернул к себе моё кресло. – Хватит болтать. Ступай и уничтожь фамильное недоразумение. Круг я начертил поближе к окну. Солнечные лучи мертвяку тоже не на пользу.

Да что он себе позволяет! Лич сначала затаится, потом явится как-нибудь ночью или дождётся момента, когда я буду особенно уязвимой. Зачем его призывать?

– Ну, думай, девочка, думай! Мечи, магия, древние проклятия. Хорошенькая светловолосая головка – это не просто украшение. Но и лич – не великий Эрлинг. Это жалкая тень, заключённая в довольно слабую формосущность. На неё распространяются все ограничения, о которых ты только что внимательно прочла.

Чёрный ворон, приди за его глазами… Я послушно пошла и встала в круг.

* * *

Когда всё кончилось, во мне не осталось сил даже на то, чтобы заплакать. Мои отец и братья свободны, их души обрели покой. Профессор протянул большой мужской платок с вензелями и почти сразу куда-то испарился. Я взяла Сольвейг и побрела по направлению к своей комнате.

На кафедру сегодня не вернусь. Сошлюсь на недомогание. Так оно и есть, а за счёт переработок я могу хоть три дня валяться в кровати. Навстречу мне попалась Эмма, она несла какую-то бумажку. Причём держала её двумя руками, будто послание от короля.

– Профессор Веспер Лакруа закрепил тебя за своей кафедрой, Амина. Ты поможешь составить опись. Вы внесёте туда каждый из артефактов академии и зафиксируете, как они влияют на неживых. Он утверждает, что подобной работы ещё никто не делал. Как тебе повезло. Поработаешь с настоящим учёным. Вот подпись ректора.