* * *

Для Эпоны весна стала временем неожиданных открытий. Первое – без брата учиться гораздо приятнее. Второе – его высочество Эдвард Полведра может думать, когда захочет. И даже пригласил ее прийти вместе на праздник Весеннего Равноденствия с дивной фразой «надеюсь, что официальная помолвка не помешает нам стать друзьями». Впору было писать королю, чтобы он никогда не доверял дипломатические переговоры младшему сыну.

Но самым удивительным открытием стал визит Энии, которая, вернувшись из дома и пережив там тяжелый разговор с матерью, поселилась одна в комнате, где жила раньше Эшлин, и старательно не говорила с бывшими подругами. Поговаривали, что ее видели со Стэнли Рэндаллом, но когда тот взялся просиживать вечера в «Лососе», эти встречи оборвались.

И вот одним мартовским утром она неожиданно появилась на пороге, подгадав, когда никого, кроме Эпоны, в их крыле коллегии не было.

– Я не верю, что ты сможешь меня простить, но сможешь хотя бы выслушать?

На бледном лице выделялись блестящие заплаканные глаза. О чем бы Эния ни собиралась лгать, плохо ей было по-настоящему.

– Говори, – спокойно ответила Эпона, и на нее выплеснулся водопад чувств. Девушка, которой за три месяца было не обсудить сердечные раны с подружками, легко превращается в само воплощение уныния.

– Я думала, что однажды смогу стать той, кого будут приглашать на королевские приемы. Я хотела быть там, рядом с наследником герцога, да. Но я была с ним искренней… а моя забота и любовь оказались для него мелочью. И даже без той ужасной правды, что разлучила нас навсегда, я понимала, что он заставляет меня идти вслед за ним в пропасть. Прости меня… за своей болью я не видела никого, а теперь я не знаю, как быть. Ведь женщина – отражение мужчины, что рядом, и кто я теперь? Не будущая герцогиня, не будущая жена подающего надежды преподавателя, а просто Эния, которая была рядом с безумцами и помогала разбойникам. Прости меня… я не ценила дружбы, что остается, когда все остальное рушится.

Разрыдалась она, надо сказать, по-настоящему. Упала на колени, что-то уже невнятно повторяя о мужчинах, которые губят репутацию не только свою, но девиц и дам, которые им доверились. Сама Эпона брату не то что репутацию – и блоху бы не доверила. Излияния нужно было прекращать – рыдать можно долго без особенного смысла.

– Во-первых, встань и давай выпьем горячего. Тут не так уж прибрано, можешь испачкать юбку. Во-вторых, грустно считать себя лишь отражением того, кто рядом. Так можно остаться пустым местом. В-третьих, мне кажется, что тебе стоит отдохнуть от этих стен и тех, кто может повредить твоей репутации. Послушай. Принцесса Маргарет в этот Самайн лишилась жениха, который оказался преступным ши из другого мира. Мне кажется, вы могли бы понять друг друга. Чтобы развеяться, она собирается в путешествие и хочет найти новую компаньонку, которая не будет докучать придворными сплетнями и вздыхать о недавнем прошлом. Я попрошу отца, и он порекомендует тебя. Тебе будет даже проще. У принцессы Маргарет более послушные волосы и кроткий нрав, чем у меня.

Когда Эния подняла взгляд, в нем через бездну отчаяния уже проглядывал огонек интереса. Она понимала, что вот так прядется нить, что свяжет ее с королевской семьей. Надо обязательно уточнить, помолвлен ли наследный принц… удачно ли помолвлен… а еще король Альберт давно уже вдовец…

Будь рядом с Эпоной сейчас кто-то поопытнее, непременно сказал бы, что склонного искушаться не стоит подводить к искушению за руку. Но никого рядом не было.

* * *

Финн, получивший фамилию Бирн, быстро обжился в Университете. Он наотрез отказывался надевать подаренные сапоги, потому что тогда они износятся. Убегал в Альбу без разрешения. Не понимал, как называть жену Брендона – «мама» или «тетушка Эшлин». В его глазах она для обоих этих вариантов была слишком «малая». Сошлись просто на обращении по имени.

Когда он не помогал (не мешал) Эшлин в саду и не искал приключений, то подолгу пропадал в «Лососе», выспрашивая, как они готовят и подают. Как ни странно, учить его читать и писать было сплошным удовольствием. Эшлин он так напоминал маленького Мэдью, что сдружиться с ним оказалось легче легкого.

* * *

Аодан повел Кхиру погулять в Альбу и по дороге сказал ей:

– Я вот думаю. У нас с тобой так славно получается вдвоем воспитывать Эдварда. Значит, наших детей тоже получится воспитать?

– Каких еще детей?! Откуда у нас с тобой дети?! – возмутилась Кхира. И вдруг поняла и задумалась. Потом ответила: – К квадривиуму решу. Вообще ты неплохой.

Аодан ходил после этой беседы загадочный и довольный.

* * *

Феруза Аль-Хорезми и матушка Джи сидели вдвоем, греясь на солнышке. Феруза гладила кошку. Матушка Джи курила трубку, направляя дым так, чтобы его сразу снесло ветром.