Калитка, ведущая на кладбище, поскрипывала на петлях, свободно покачиваясь. Ее вскрыли и не удосужились задвинуть засов. В узких окнах склепа Дойлов сквозь витражи виднелись всполохи света. Мощные деревянные ворота, защищавшие склеп от чужого вторжения, были умело открыты с помощью магии, но тот, кто это делал, был не до конца аккуратен и оставил на досках пару подпалин. Хорошо, хоть ничего не поджег.

Первое, что увидел Брендон, – пляшущие по стенам и потолку тени. Сквозь затейливый дырчатый узор на крышке «Ковчега вечности» поднимались лучи света, будто бы вместо Баллиоля внутри лежал фонарь. Нет, целая куча фонарей. Спорщики разбежались, живых, кроме тех, кто сейчас сюда вбежал, больше не было. Считать ли живым Баллиоля, пока никто не знал. Но если он был уже мертв – учитывая его семью, магистр Брендон Бирн мог бы заодно заняться и собственными похоронами тоже.

К его чести, беспокоился он все же о незадачливом Эдварде.

– Аодан, попробуем снять крышку! Замотай руки тканью, может обжечь, – Брендон и сам бросился помогать студенту, но, как они ни силились, сдвинуть плиту не выходило. Но как-то же Дойл выбирался из этого каменного ящика?

Эшлин и Эпона присоединились к их усилиям. Еще через пару минут в крышку вцепились Мавис и Кхира тоже. Бесполезно. Это была магия, а не просто тяжесть.

– Мавис! Что делал Финн… профессор, когда хотел выбраться? – у запыхавшегося Брендона был очень хриплый голос. По лбу катились капли пота, хоть здесь было совсем не жарко. Этот непонятный свет был холодным.

– Откуда я знаю, он изнутри это делал. Я не подглядывала, – отозвалась Мавис, – но при мне оно так не светилось. Я вот только думаю, быстро он не умрет. Там воздух есть.

Брендон смотрел на растерянных студентов и понимал, что воздух, может, и есть, а вот времени нет. Кто знает, что происходит внутри. Даже если вместо этого высокородного идиота там остался один прах, они должны попытаться его достать.

Ритуалист он или нет?

– В круг, быстро, и возьмитесь за руки! – скомандовал он, подхватывая ладонь Эшлин. Оставалась надежда, что ритуал, проведенный таким количеством магов, поможет. Больше всего он надеялся на себя самого и ши.

И Аодана, лучшего друга Эдварда.

И Мавис с ее выплесками силы.

И Эпону, как ни крути, связанную с Эдвардом родительским сговором.

И Кхиру с ее неунывающим характером.

У каждого своя сила.

Когда все взялись за руки, Брендон закрыл глаза и крепко сжал руки Эшлин и Аодана. Перед его мысленным взором маленькая искра проскользнула через пальцы, чуть обжигая кожу, и понеслась по цепочке, пробуждая в ведомых магического круга силу. Теперь перед каждым из учеников и перед самим Брендоном на уровне солнечного сплетения – «среднего даньтяня», сказал бы профессор Тао – быстро рос маленький световой шарик цвета бледного золота, он вертелся волчком, становясь все шире, до размера кулака. Только теперь магистр Бирн сосредоточился на крышке «ковчега» и сильнее сжал руки стоящих рядом.

Искра проскочила сильнее, ярче, Эшлин слабо пискнула, Аодан поморщился. Они еще не привыкли к тому, что приходится терпеть в ритуалах. Повинуясь новому импульсу, каждая сфера сорвалась со своего места и влетела в крышку ковчега, полностью в ней растворившись. Раздался такой треск, будто над головой рушилось небо. Выпуклая каменная плита, отделанная изнутри деревом, треснула ровно посередине. Свет тут же погас. Кто-то, вероятно, Мавис, бросился зажигать местные светильники. Но еще в темноте, пошатываясь после ритуала так, будто каждый выпил по бочонку вина, спасатели бросились к «ковчегу».

Когда наконец-то зажглись полосы огней, то взорам открылась прелюбопытнейшая картина. Аодан держал в руках половину каменной плиты, которую только сейчас соизволил медленно опустить на пол. Кхира вместе с Мавис стояла у светильников. А над сидящим в «гробу вечности» очень встрепанным Баллиолем склонились Эпона, Брендон и Эшлин, все еще державшиеся за руки.

Эдвард с трудом сфокусировал взгляд на Эпоне, широко улыбнулся, раскрыл объятия и заявил:

– Как же я рад, что и ты жив, драгоценнейший друг мой! Сила того негодяя велика, но мы вместе… – он качнулся и грохнулся обратно.

Недовосставшего из гроба Аодан поднял на руки и вытащил наружу.

– Он что, рассудком повредился? – спросила Эпона, кажется, почти сочувственно.

– Это мы тут с ним повредились, – заметила Кхира. – А он что, отряхнется и пойдет. Уж поверьте. Магистр Бирн, вы родителям его не пишите, не надо. Меньше знаешь – крепче спишь.

Брендон считал, что обсуждать рассудок Баллиоля или то, что заменяло ему рассудок, пока рановато. Однако во всем надо было найти что-то успокаивающее. Поэтому он глубоко вдохнул, выдохнул и сказал:

– Отнесите его к Риану Доэрти. Пусть осмотрит внимательно, при необходимости привлечет профессора Аль-Хорезми. Считайте, что сегодня вы заранее сдали один из зачетов по ритуальной магии. И обязательно съешьте что-нибудь. Иначе весь праздник проведете без сил.