— Ненужный хлам, пережиток прошлого, — пробормотала мама под нос, стряхивая с ладоней язычки черного дыма, — смотрите, как пригодился. Пусть лучше запомнят одержимую мебель, чем драку…

Отец неистовствовал. Странно, как не разгромил кабинет. Он кричал так, что стены содрогались, в витринах книжных шкафов звенели стекла, а на почтовой шкатулке лопнул крупный круглый камень, прародитель почтовых шаров.

Разобравшись в сложных отношениях старшей дочери с двумя парнями, папа перестал ругать меня, а начал со страстью будущего тестя костерить Закари, назначив его виновником всего. И даже сорванного отбора. В конечном итоге он припомнил бывшим врагам все грехи, накопленные за двести лет яростного противостояния. И не забыл упомянуть оплаченные прадедом похороны окончательного упокоенного предка Торстена, превращенного в умертвие.

Мы просто слушали и давали ему наораться всласть. Очевидно, даже после самой страшной грозы с громом и молниями наступает благословенное затишье. Но верховный почти собрался зажечь в обеденной зале факел вражды!

— Папа, ты перегибаешь, — тихо вставила я, когда он набирал в грудь побольше воздуха, чтобы еще чуточку повопить.

В итоге отец подавился на вздохе, выхлебал заботливо подсунутый мамой стакан с водой и прохрипел в сторону Закари:

— И что ты собираешься делать?!

Торстен даже бровью не повел и спокойно ответил:

— Я люблю вашу дочь, господин Варлок, и хочу на ней жениться.

— Ну после этого переполоха ты просто обязан, — заметила мама.

— А официального предложения мне никто не планирует сделать? — уточнила я.

На мне сошлись три взгляда: вопросительный от Закари, возмущенный от мамы и взбешенный от отца.

— Что вы так смотрите? Я согласна, — проворчала я, убирая с рукава несуществующую ворсинку. — Даже голоса уже нельзя подать. Вы как будто боитесь, что Закари сбежит.

— Давайте сейчас и заключим брак, пока ваша дочь не передумала, — немедленно предложил тот, видимо, стараясь доказать, что сбегать не собирается, и обратился к будущей теще: — Вы знаете, Беата, я уже один раз сделал предложение, но Марта отвлекла меня и ушла от ответа.

Какая интересная версия, право слово!

Жениться немедленно нам с Закари не позволили, брачный обряд решили провести на зимних каникулах в замке Торстен. О том, где именно две семьи породнятся, отцы ругались целый месяц. Два раза в обеденной зале башни Варлок зажигался факел вражды. С непроницаемым видом мама тушила его в ведре с водой.

Осень пронеслась как один день. Эмбер с Генри два раза расстались и опять помирились. Брач со Стоуном устроили дерзкую вылазку в башню некромантов и огребли на орехи. Ничему жизнь парней не учит!

Не без помощи Валлея Варлока, взбешенного отметиной от проклятия мертвых на лице любимой дочери, сместили декана Мэдлея. Бывший руководитель факультета темных искусств покинул академию, и в одно отвратительное ноябрьское утро в лекторий вошел незнакомый маг в идеально сидящем костюме. На вид новому магистру было не больше тридцати лет, и вся женская половина потока задержала на секунду дыхание. Он был невероятно хорош собой.

— Доброе утро, господа темные чародеи, — поздоровался преподаватель приятным баритоном, назвав студентов ровно так, как диктовал древний закон о пиетете в магическом мире. — Меня зовут Гидеон Грэм. Я ваш лектор и наставник по темным искусствам.

В конце занятия он спросил, остались ли у аудитории вопросы, и девушки сорвались.

— Магистр Грэм, вы состоите в темном клане?

— Ковен Истван, — ничуть не смутившись и не возмутившись бестактностью, ответил он, и в лектории воцарилась ошарашенная тишина.

Народ переглядывался. У меня поползли на лоб брови. Ни для кого в башне Варлок не секрет, что мать-основательница нашего ковена, грозная Агата, была старшей дочерью пресветлого чародея Иствана и ушла из семьи, разрушив злосчастную учебную башню. В общем, в Деймране внезапно появился мой дальний родственник.

— Но ведь в ковенах светлые маги, — воскликнул кто-то.

— Смотрите на мир шире, — насмешливо посоветовал магистр.

Экзамен по темным искусствам я сдавала этому прогрессивному магу широких взглядов три раза. Чуть не спросила, не мстит ли он по-родственному за недвижимость, двести лет назад разрушенную нашей общей праматерью.

В замок Торстен мы приехали загодя. Землю давно окутал снег, и маленький прудик перед родовым гнездом моих будущих родственников сковал толстый слой льда. Нас с Закари расселили подальше друг от друга, но замок был пронизан теневыми коридорами. Попасть из одного конца в другой по этим внутренним порталам не занимало много времени.

В моей спальне стоял портняжный манекен со свадебным нарядом сочного алого цвета. «Белый для обычных людей», — заявила крестная Айша, когда я отказалась от традиционного платья и мама показательно упала в кресло, пытаясь изобразить обморок. На этом споры прекратились. Алый мне шел демонически!