Вино действительно оказалось коварным и пошло не в то горло. Я так подавилась, что не могла дышать, а только позорно кашлять, мысленно желая издохнуть от этого неуместного приступа.

Если своим заявлением Закари хотел прервать разговор, то успешно достиг поставленной цели. Изумление ярко нарисовалось на лицах наших родителей, никакой светской сдержанности. Все были в шоке. Кажется, даже дракон на картине над каминной полкой был готов свалиться в обморок.

Героическим усилием воли я проглотила кашель, опошляющий остолбенелую тишину.

— И какого же… — Маму подвел голос. — Какого рода у вас отношения?

Мы с Закари заговорили одновременно.

— У нас нет никаких отношений, — на одном дыхании объявила я.

— Беата, вы действительно хотите узнать подробности? — в унисон спросил Торстен-младший.

Он победил: все за столом мигом догадались, что именно я скрываю правду, и отношения у нас серьезнее некуда.

— Да, Зак, — вступила в разговор Люция, — мы действительно хотим, чтобы ты объяснился.

— Мы с Мартой близки, мама.

— Ваш сын лжет, — холодно и твердо опровергла я.

— То есть вы просто друзья? — уточнила мадам Торстен, обратившись ко мне.

Я пыталась выудить из головы что-то поприличнее крепких ругательств, поэтому замешкалась.

— Мы настолько близки, что предпочли скрывать… дружбу, — подтвердил Закари с такой выразительной паузой, что дурак бы догадался, какого рода «дружба» нас связывает. Если мы друзья, то с большими привилегиями. Да я сама почти поверила!

Никогда не видела его таким. Никаких ироничных улыбочек, глупых шуточек и бесящей манерности, словно он за мгновение повзрослел на несколько лет. И меня терзали смутные сомнения, какой именно из двух Закари Торстенов фальшивый. Ехидный бабник, вызывающий здоровое желание залепить ему рот заклятьем, или молодой мужчина, будущий верховный темного клана, уверенно и нахально врущий семье, что завел серьезные отношения с дочерью бывшего врага? И если первого я худо-бедно знала, то второй мне был незнаком, но тоже не вызывал ни капли симпатии.

— Послушайте, Закари несколько преувеличивает близость наших отношений, — вновь заговорила я. — Между нами нет и доли того, о чем вы сейчас подумали.

— Марта, теперь странно скрывать, — парировал он. — Не считаешь?

— Закари… — Я подавилась всеми литерами его имени и кашлянула в кулак.

Оказалось, что на кончиках пальцев трещала светлая магия, требующая немедленной расправы над бесящим соседом. Пришлось погасить. Удивительно, но именно светлая половина во мне куда кровожаднее темной.

— Перебросимся парой слов? — наконец предложила я недоумку.

— Господин Варлок, вы не против? — проявляя чудеса идеального воспитания, вежливости и такта, спросил он у хозяина дома.

— Папа не против, — сухо бросила я и поднялась из-за стола.

Отец, может, был не против, но согласиться пока тоже не мог: одним глотком приканчивал поминальное вино. Своеобразная реакция, учитывая, что они тут всем кагалом пять минут назад пытались заключить брачную сделку.

— Марта, присядь, — со вкрадчивыми интонациями темного повелителя, раздающего приказы, велел Закари и кивнул, предлагая приземлить зад на стул.

Странно, как меня не разорвало от злости.

— Просто идите! — пришла на помощь мама и выразительно кивнула в сторону дверей. — Но вернитесь. Ритуальную трапезу надо заканчивать в том же составе.

Прислужники немедленно распахнули створки, открыв вид на пустой широкий коридор. Коротко извинившись перед гостями, я развернулась на пятках и зашагала к выходу. За спиной загрохотал отодвинутый стул. Закари нагнал меня на пороге, но не попытался поравняться. Шел на шаг позади, словно мы играли в «ловцы и умертвия», и «ловцы» беспрерывно дышали в затылок.

— Уверен, здесь нас никто не услышит, — не выдержал Закари посреди анфилады гостиных.

— Поверь, в нашем доме у стен действительно есть уши, — отозвалась я сдержанно. — Поэтому создай пять минут тишины.

Оказавшись в портретной галерее, по-прежнему озаренной лишь светлом магического пламени из ритуальной чаши, я остановилась и резко развернулась. Закари встал в паре шагов, сунул руки в карманы брюк.

— Далековато ты ушла, — усмехнулся он.

— Здесь нет «умного замка», — коротко объяснила я, что здесь-то нас точно никто не подслушает. — Скажи-ка мне, Торстен, последние четыре года ты был в меня влюблен?

— Что? — Стараясь подавить издевательскую ухмылку, он вытащил одну руку из кармана и почесал бровь. — Из чего ты сделала такой… забавный вывод?

— Я очень стараюсь быть вежливой. Ответь, пожалуйста, без шуточек.