Но оказалось, что ко мне навстречу из кустов вышел кот. Совершенно обычный на вид, серый, не слишком упитанный. Несколько таких котов-мышеловов проживали в нашем имении, вот только говорящего я видела впервые! Вокруг шеи неожиданного собеседника была повязана красная ленточка.

– Пр-рошу за мной, – сказал он.

Прошел мимо, мазнув пушистым хвостом по ноге, приглашая следовать за ним.

– Сначала за фор-рмой. Потом обед. Дальше заселение в общежитие и свободное вр-ремя.

– А к ректору когда? – спросила я и тут же обругала себя за глупость: еще подумает, что я напрашиваюсь!

Мне-то к ректору вовсе не надо, чем дольше я его не увижу – тем лучше. Я в академии задержусь самое большее на два дня, а потом сбегу.

– В свободное время я ведь могу сходить в музей? – спросила я, решив ковать железо, пока горячо. – Очень хочется увидеть музей академии.

– В музей вас поведут ор-рганизованно – завтр-ра. Обзор-рная экскурсия по кампусу!

Завтра! Придется провести ночь в академии. Думать о том, что произойдет после заката солнца, не хотелось! С другой стороны, если придется делить комнату с соседкой, джинн не посмеет ко мне приблизиться. Это мысль меня ободрила.

Кот подвел меня к небольшому строению. Я поднялась на крыльцо и в дверях столкнулась с Миком, который как раз выходил. Он сменил привычную одежду городского парня на форму ученика мага. Мы с Патриком встречали в столице студентов академии на праздниках, в кофейнях или просто на улице. Их легко можно опознать по ярким платкам, закрывающим голову и завязанным над правым ухом каким-то хитрым узлом. Боевики носят алые платки, целители – зеленые, бытовники – желтые.

В повседневную форму входили удобные мягкие брюки и теплый стеганый жилет, надеваемый поверх рубахи, хлопковой летом или шерстяной в холодное время года. Зимой будущие маги щеголяли в меховых накидках.

Парадная форма – строгий черный костюм с набивным узором на ткани, алым, желтым или зеленым, – была чудо как хороша. И студенты в ней казались настоящими взрослыми магами, уверенными в себе, опасными и притягательными.

Мик сейчас был одет в повседневку. Желтый платок сбился со лба на макушку.

– О, приветствую! – обрадовался он. – И ты здесь! Увидимся за обедом.

Наверняка он решил, что я тоже прошла на бытовой.

Я робко зашла в прохладное гулкое помещение и оказалась в длинной комнате. По обе стороны тянулись полки, заставленные коробками и заваленные тюками. Передо мной, загородив проход, стояла шестирукая женщина.

Я моргнула, потрясла головой. Не иначе в глазах троится. Но лишние руки исчезать не спешили.

– Ну, что застыла? – строго спросила она. – Подходи! За тобой сейчас очередь образуется!

В ее руках замелькали ленты, обвили мою талию, грудь, бедра.

– Так, так, так… – забормотала она, идя вдоль полок и вглядываясь в бирки на коробках.

Раз, два – вспорхнули кисти рук, вынимая вещи. Три – верхняя левая рука подцепила алый платок. Четыре – удивительная женщина снова очутилась рядом со мной.

– Не двигайся и лучше зажмурься, а то голова закружится с непривычки.

Я послушалась: мне и без того сделалось жутковато. Шесть рук обхватили меня и принялись вертеть в стороны. Показалось, что треснула, поползла с плеч ткань. Затянулся пояс. Манжеты обхватили запястья.

– Готово!

Я открыла глаза и не поверила тому, что вижу. Без магии не обошлось! Платье, сотворенное джинном, валялось на полу мятой тряпкой, я же была одета в новенький, с иголочки костюм!

– С платком сама, – буркнула шестиручка.

Она сунула мне алый платок и подтолкнула к зеркалу, которое занимало простенок до самого потолка. Я отразилась в полный рост и сначала себя не узнала. Я впервые надела брюки: и охотничий костюм, и костюм для верховой езды я предпочитала носить с юбкой. Форма плотно облегала фигуру. Диковинная кастелянша успела закрутить мои волосы в высокий пучок, да так, что не выбивалось ни одной волосинки. На меня уставилась перепуганная девчонка, мелкая, худенькая, большие синие глаза глядели растерянно, а вовсе не отважно.

Разве смогу я пройти тот трудный путь, что ожидает меня впереди? Разве справлюсь? Прав был джинн: я соломинка, сухая травинка… Сожми в кулаке – ничего не останется.

– Нет уж, – сказала я своему отражению. – Давай, соберись! Патрик смотрит на тебя!

Мой голос задрожал, но я справилась.

– И гордится тобой!

Патрик… Должно быть, родителей и брата похоронили в семейном склепе со всеми возможными почестями. А как иначе? Сам король скорбит! Могильные плиты украшены цветами… Патрик лежит в темноте, серебряные монетки закрывают его глаза. Губы, всегда готовые расползтись в улыбке, скорбно сжаты. Белые руки покоятся на груди…

На мгновение мне почудилось, что я вдохнула затхлый запах склепа, перемешанный с запахом увядающих цветов. Я пошатнулась. И крепко сжала в руках косынку.

Я не сдамся! Не бывать этому! Лучше сама погибну, стараясь их спасти!