На центральной площади у фонтана в форме руки мы узнали, что если хочешь получить высший балл на экзамене, надо забраться на ладонь и продержаться как можно дольше, чтобы тебя не сбило струей воды.

– Самые настойчивые, возможно, и получали отличные оценки, – добавил наш экскурсовод. – Об этом я не знаю, но вот на практику на полигон попадали точно. А настоящее везение заключается в том, чтобы не попасть к мастеру Эрмину.

Мы с Питером переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

Экскурсия двинулась дальше через парк.

– А здесь, на этой аллее, частенько видят призраков неудавшихся магических экспериментов, – продолжал словоохотливый целитель, зловеще пошевелив бровями. – Иллюзии на территории академии особенно стойкие, поэтому их изучают только на третьем курсе. А то всякие недоучки наделают страшилищ, а они потом по парку шарахаются, людей пугают. Вот, полюбуйтесь!

Мимо нас уныло проковыляло странное создание: розовая коза с желтой полосой вдоль тощего хребта, у нее было всего три ноги, четвертая произрастала в том месте, где у приличных коз находится хвост. Мало того, из ноги торчали рога.

– Фу-у, – выдохнул кто-то. – Не хотел бы я повстречать эту гадость темной ночью в переулке!

– Сам ты гадость, – печально проблеяла коза, повернувшись к грубияну.

– П-простите… Я не думал…

– Да и мой создатель, похоже, не думал! Ладно, чего уж…

Мы проводили козу сочувственными взглядами.

– Старайтесь здесь поодиночке не ходить, – закончил целитель. – Не все иллюзии такие доброжелательные, как наша Марта!

Студенты принялись переглядываться: шутит? Или здесь на самом деле опасно?

Тренировочные снаряды на учебном полигоне произвели на первогодков неизгладимое впечатление. Так вот как я вчера смотрелась со стороны: распахнутые глаза и открытый рот! И это им пока не нужно проходить полосу препятствий!

– Мастер Эрмин, – представил наставника наш экскурсовод. – Закалит тело и дух, научит хорошим манерам. А самых неисправимых он съедает на ужин!

Мастер Эрмин сурово покивал в ответ на это утверждение, поиграл мускулами и выпятил квадратную челюсть.

– Да ладно, врешь… – неуверенно сказал кто-то.

И целитель, и наставник расплылись в широких улыбках.

– А ведь вы поверили! – сказал старшекурсник, весьма довольный тем, что сумел нас одурачить.

– Но если вы захотите на своей шкурке проверить, так ли я суров, как говорят, спросите вот у этих птенчиков. – Мастер Эрмин кивнул в нашу с Питером сторону. – Мы с ними вчера познакомились. Ну-ка, покажите руки! Если только увижу, что не использовали мазь!..

Мы с Питером одновременно подняли ладони: «Сдаемся!» Не только наставник, но и студенты увидели поджившие ссадины. Смотрели с уважением. Мы сделались едва ли не героями в глазах однокашников.

Группа постепенно приближалась к музею, и мне все меньше хотелось улыбаться. Я рассеянно слушала нашего веселого экскурсовода, на душе скребли кошки. Я обманщица и воровка. В академии меня приняли с распростертыми объятиями, а я отплачу тем, что украду артефакт. Что подумает обо мне Питер, когда я исчезну? Не решит ли ректор, что он тоже замешан? Меньше всего мне хотелось портить будущее своему новому другу. А предупредить его я не могу – от этого делалось и вовсе гадко на душе.

Целитель подвел нас к двери музея, на этот раз приветливо распахнутой. На крыльцо выходила предыдущая группа студентов.

– Здесь я вас передаю с рук на руки куратору первого курса боевого факультета – мастеру Верейсу, – объявил старшекурсник. – Он расскажет об экспонатах, хранящихся в коллекции музея, гораздо лучше меня.

Мастер Верейс никак не показал, что знаком со мной и Питером. И правильно, если учесть обстоятельства, при которых мы вчера познакомились.

– Идите строго за мной, по помещению не разбредайтесь, ничего не трогайте! – велел куратор. – Любое непослушание наказывается взысканием. Это не игрушки – в музее содержатся смертельно опасные артефакты.

– Разыгрываете?.. – поинтересовался тот же недоверчивый студент.

Но в отличие от экскурсовода-старшекурсника мастер Верейс не был расположен к шуткам.

– Нет! – сурово отрезал он.

Мы гуськом вошли под крышу музея. Мои плечи невольно опустились, будто на них давила тяжесть всего мира.

– Ви? – тихонько позвал меня Питер. – Ты чего? Устала? Скоро все закончится.

– Питер, ты…

Что я могла сказать? Спасибо, Питер, за то, что был моим другом эти два дня? Прости за то, что я собираюсь сделать? Я оборвала себя на полуслове.

Я тащилась в самом хвосте группы, к каждой ноге будто привесили по гире. Питер шел рядом, кидая на меня встревоженные взгляды.

– Не расклеивайся, Ви, – ободряюще прошептал он.

– Кое-кто, я смотрю, соскучился по мастеру Эрмину? – невозмутимо поинтересовался куратор, даже не оглянувшись: глаза у него на затылке, что ли? – Не растягиваемся! Догоняем!

Пришлось прибавить шаг.