– Шият абсолютно здоров. – Сандж, кажется, сообразил, что его попытки меня успокоить, выдав лишь крупицы сведений, не срабатывают. Поэтому принялся углубляться в подробности. А они засасывали его как трясина, заставляя выдавать мне все больше и больше информации. – И когда я говорил, что ему много лет, то имел в виду мужчину в расцвете сил, а не дряхлого старца на смертном одре!

Судя по сверканию янтарных глаз и чуть более громкому, чем обычно, голосу, Сандж был искренне возмущен. Конечно, я посмела подумать, что его господин стар, немощен и бесплоден.

– Да? А что, так сложно было прислать мне портрет? Почему я должна довольствоваться сплетнями и сведениями, полученными от наших послов в Нефхарде?! Почему мне надо выпытывать у вас правду, вместо того чтобы спокойно выслушать словесное описание моего мужа, одновременно любуясь на работу какого-нибудь известного художника?!

Я тоже умею и голос повышать, и глазами сверкать. И поводов для возмущения у меня предостаточно!

– Потому, что рисовать его портреты запрещено! – рявкнул Сандж, а потом закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

А я, наблюдая за тем, как он сердится, с трудом сдержала улыбку. Не такой уж мой охранник бесстрастный, оказывается. Не только насмешливо ехидничать, но и злиться может, да еще так эмоционально!

– Все! Больше ничего вам не расскажу. – Сандж, успокоившись, тоже улыбнулся. – А еще из-за вашего любопытства нам теперь придется есть все холодным. Сказал же, приедем в Нефхард, и Шият вам все сам расскажет, так нет же… – добродушно ворчал мужчина.

Правда, на остывший суп он смотрел очень грустно. Но я ничем помочь не могла, хоть и была магически одаренной, если верить всему тому, что мне за последние дни наговорили.

На самом деле сильно остыть еда не успела, суп был еще вполне теплым, мясо тоже. Вот молоко с медом оказалось совсем холодным, но меня сморило и без его усыпляющего эффекта.

Сандж позволил мне поспать два часа, потом разбудил, и мы поехали дальше, чтобы заночевать в следующем городе, а отобедать – в следующем…

И как обещал мой спутник, на четвертый день путешествия мы оказались в небольшом рыбацком городке. Как выяснилось, конечной цели нашей верховой прогулки.

Тут не было пристани, только причалы для лодок, на одной из которых мы добрались до дрейфующего неподалеку корабля.

Конь Санджа спокойно вошел в воду и уверенно плыл сам рядом с нами, а вот моя кобыла сначала раскапризничалась, но потом, убедившись, что с ее другом ничего страшного не случилось, смирилась. А то я уже успела испугаться, что придется расстаться со ставшей за эти дни ужасно родной лошадкой.

Капитан обращался с нами достаточно вежливо, как с богатыми пассажирами, но я почти сразу поняла: кто мы на самом деле, он не знает.

– Я договорился с ним заранее, в одном из портов по пути из Нефхарда, – пояснил Сандж. – Указал город и примерные даты, когда я могу появиться. Заплатил достаточно большую сумму, чтобы никто ни о чем меня не спрашивал. Даже конечная цель нашего путешествия капитану не известна.

Уважительно покивав, я с одобрением оглядела нашу комнату. Это был не пассажирский корабль, но на нем имелось несколько гостевых кают. Нам выделили одну на двоих, но этим меня уже было не смутить. Я привыкла к постоянному присутствию Санджа. Мне было спокойнее, когда он рядом, хотя за все время пути никто больше ни разу не попытался меня убить. Но это как раз потому, что мой охранник все продумал.

Мы двигались к этому городку зигзагами, петляя и заметая следы хвостом. И отсутствие приличного порта тоже не совпадение.

Меня тайно вывозили из страны, пряча и скрывая от всех, как драгоценность, как сокровище, за которым охотятся страшные драконы и воинственные гномы.

– Сколько примерно нам плыть?

Мне обещали всего неделю пути, хотя даже морем до Нефхарда добираться от десяти до двенадцати дней, а мы уже потратили четыре на то, чтобы сбить всех моих потенциальных убийц со следа.

И судя по висевшей на стене огромной карте, из этого городка до столицы моей новой страны примерно девять тысяч километров. Это от пятнадцати до двадцати дней, при условии, что мы не попадем в сильный шторм, и с учетом нескольких остановок, чтобы пополнить запасы еды и воды. Опять же, если я не ошиблась в оценке мощности корабля.

– В первый день мы будем идти на максимальной скорости, двенадцать-тринадцать узлов…

Я тут же мысленно прикинула, что за сутки мы пройдем примерно пять сотен километров.

Нельзя быть принцессой морского государства и не разбираться в таких вещах. Это верхом я никогда ранее не ездила, а в первое плавание отправилась в трехмесячном возрасте, едва мать более-менее восстановилась после моего рождения.

Часть праздников мы отмечали в море. И в детстве мы с друзьями легко могли убежать от приставленных к нам нянек на нижнюю палубу, к матросам. Правда, меня отлавливали очень быстро. А мальчишкам, моим ровесникам, иногда удавалось даже залезть на фок или грот-мачты. Причем, само собой, все стремились забраться на ту, которая повыше.