– Вдруг это такой хитрый способ выведать побольше сведений, чтобы потом использовать их против меня? – Крепко сжав поводья, я словно услышала рядом голос Санджа: «Представьте в ладонях двух птиц. Вам надо не упустить их и не раздавить». – Просто… это опасная тайна, – извинилась я за свою скрытность.

– Более опасная, чем признаться в заговоре против короля? – нервно хихикнула Джиотсана. – Заинтриговала!

– Ладно! Я вижу зверей… внутренних зверей, – сдавшись, призналась я. – И у Мариши умирала именно ее тигрица. – Упоминать, что это была еще совсем малышка, подросток, я не стала. И так от воспоминаний комок в горле… – Как только я помогла зверю и человеку разъединиться, Марише стало лучше.

– Ты-ы-ы?.. – недоверчиво протянула девушка, глядя на меня как на божественное пришествие. – Даже Шият не видит звериную часть фамильяров! – От избытка эмоций Джиотсана выдала достаточно важный секрет. Главное, чтобы она никому не разболтала мой! – Им поэтому и запрещено обращаться, так как магия ошейников контролирует лишь человеческую половину. За своим внутренним зверем они сами следят. И тоже его не видят, но чувствуют. – И взрослая серьезная заговорщица резко превратилась в любопытно-восторженного ребенка. – А это и правда тигры? Как в легенде? Серебристые тигры?!

У меня перед глазами тут же возник красивый и опасный хищник с дымчато-серой шкурой, иссеченной черными полосами.

– Как в легенде, – кивнув, прошептала я. – Поклянись, что никому не расскажешь об этом!

Повернувшись к Джиотсане, я пронзила ее суровым взглядом, и девушка успокаивающе улыбнулась.

– Клянусь! Никому ни слова. Но, похоже, о твоем секрете уже известно кому-то, связанному с дикими оборотнями.

– С чего ты взяла? – тут же напряглась я, снова забыв про птичек и со всей силы сжав поводья.

– Дикарь ведь стрелял именно в тебя. Хотя это Шиятсахир – потомок того, кто поработил часть тигров. Однако если оборотни узнали о твоей способности, их желание избавиться от тебя вполне объяснимо. Завладев твоим даром, мой брат получит власть не только над человеческой, но и над звериной половиной фамильяров.

– То есть пока я не вышла замуж, моя жизнь в постоянной опасности.

Ничего нового. Этот вывод я сделала, еще когда мы с Санджем добирались до Нефхарда.

Хочется верить, что сторонникам победы Клуируса над моей страной сюда не добраться. А своих личных врагов Шият удерживает уже много лет, так что, надеюсь, сумеет защитить от них и меня. Со сторонниками отвергнутой невесты я только что… хм… заключила мирный нейтралитет, пока буду обдумывать их предложение.

И остается только один враг. Оборотни.

Дальше мило общаться с Джиотсаной у меня не получилось, потому что внимание то и дело переключалось на происходящее в лесу.

Охота подходила к концу. Шият и два фамильяра окружили дикаря, явно рассчитывая схватить живым. Вот только тот разрушил их планы, накинувшись на Маришу, выхватив у нее меч и перерезав себе горло.

Никакие сражения с монстрами не приучат меня к подобному зрелищу! Да, я не стала биться в истерике, кричать или падать в обморок, но все же мне стало немного дурно. Ведь это не порождение магии, а человек… хорошо, не совсем человек… только что живой и вот теперь мертвый! И главное, я прекрасно понимала, что оборотень выбрал легкий путь к смерти, минуя заслуженные пытки. Не захотел выдавать того, кто приказал ему меня убить.

Надеюсь, это небольшая тайная организация типа той, в которую меня зазывала Джиотсана, а не огромный мощный заговор, нацеленный на революцию. Мне хватало знания истории, чтобы понимать – ничем хорошим подобные народные восстания не заканчиваются. Надо долго учиться, чтобы управлять государством. Знать, как поддерживать экономику, торговлю, военное дело. Иметь надежных советников…

Ладно, с оборотнями Шиятсахир потом разберется. Конечно, я понимаю, что они хотят защититься, не позволив королю Нефхарда стать еще сильнее, но все равно сейчас я на стороне своего жениха. Наверное, если бы он был чуть менее… хм… жестоким самодуром и не собирался забрать мою магию, то я бы… я бы смирилась со своим положением. Приближенным к власти часто приходится принимать непростые решения. Мой отец тоже иногда приговаривал людей к казни.

От размышлений о политике меня отвлекли более приземленные реалии.

Наблюдая за Шиятом, со злостью отчитывающим Маришу, я очень старательно потрясла головой. Не собираюсь даже задумываться, что именно ожидает мою телохранительницу за очередную провинность!

Удивительно, но стоило лишь пожелать, как странная связь с Санджем, позволяющая мне наблюдать, находясь достаточно далеко, разорвалась.

Не хочу ни видеть, ни слышать. Это не мое дело!