Похоже, Сандж не просто так сменил фамильярный для фамильяра тон на более соответствующий его положению. Это я немного отвыкла доверять своему тигру, и зря.

– Прощаю. – Спрятав за недовольством чувство вины, я направила лошадь в сторону охотничьего домика, все остальные последовали за мной. Причем Сандж старался ехать как можно ближе, пользуясь тем, что он теперь мой телохранитель. А Мариша, смирившись с тем, что ее временно отстранили, присматривала за Джиотсаной.

– Кто это был? – уже почти у самого дома шепотом поинтересовалась я.

– Не знаю… госпожа. – Судя по быстро промелькнувшей улыбке, мой тигр развлекался, проверяя, сумеет ли он разбудить во мне зверя. И главное, раз в его голосе снова теплые смешинки и немного ехидства, значит, опасность миновала.

– Но это же не может быть Шиятсахир? – еще более тихо уточнила я, пользуясь тем, что девушки немного приотстали.

– Вряд ли! – Сандж озабоченно огляделся и недовольно передернул плечами. – Раньше я таких огромных птиц не встречал. Но раньше я ничего не скрывал от своего господина, и он доверял мне.

– Теперь все изменилось?

Зря я задала этот глупый вопрос, потому что и так ясно, что сейчас все иначе.

– Вы не знаете, леди, почему женщинам всегда надо услышать? Мужчины видят и делают выводы, а женщины хотят, чтобы им сказали, причем не намеками, а прямо? – Вместо ответа на меня тоже высыпались вопросы, без всякого пиетета, со смесью раздражения и расстройства.

– Увидев, не всегда можно точно понять, что именно ты видишь.

Почему-то я с трудом сдерживала смех, слушая искренние возмущения Санджа.

Даже от его рассерженного взгляда на душе все равно становилось теплее. А еще очень захотелось погладить его по щеке, успокоить и ощутить пальцами легкую небритость. Эта едва заметная серебристая щетина напоминала мне о нашем совместном путешествии, когда мы были лишь вдвоем.

– Теперь все изменилось… – с грустным смирением выдохнул Сандж, так пристально глядя мне в глаза, что стало не по себе.

До встречи со мной у моего мужчины была отлаженная условно счастливая жизнь, он искренне уважал своего господина, не раздумывая готов был отдать за него жизнь, принимал все его решения. С моим появлением все действительно изменилось.

– Ты не рад? – Я успела задать этот вопрос, но не успела получить на него ответ.

Нас догнали приотставшие девушки, увлеченно болтающие о чем-то своем.

То, что Джиотсана, так же как и я, игнорирует традицию воспринимать фамильяров как полулюдей, очень меня радовало. Приятно, когда есть еще люди, чувствующие, насколько подобное отношение несправедливо.

Однако, уверена, моего увлечения телохранителем не поймет никто. Поэтому мы прервали нашу странную беседу.

Сандж помог мне спрыгнуть с лошади, и единственное, что я себе позволила, – воспользовавшись случаем, чуть сжать ему пальцы, соприкоснувшись, пусть и через перчатки.

Однако безумство витало в воздухе, окрыленное отсутствием Шиятсахира.

Мы уже входили в дом, и Сандж, как единственный мужчина, стоял в дверях, держа их открытыми. Когда же я проходила мимо него, он склонился, обжигая дыханием мою шею, и едва слышно прошептал мне в ухо:

– Рад.

Мое сердце привычно сначала чуть не вырвалось из груди, а потом сжалось от тоски. Ведь неизвестно, когда в следующий раз мы сумеем вот так перекинуться парой фраз, пусть и украдкой.

Но я даже не замедлила шаг, чтобы не привлекать внимания идущей за мной Джиотсаны. Чем меньше людей подозревают о нашем взаимном увлечении, тем лучше. Мы и так опасно расслабились, еще со вчерашнего дня. И сегодня ночью нам чудом повезло, что Шиятсахир где-то гулял.

Надо признать, что чем больше себе позволяешь, тем больше хочется. Сначала мечтаешь лишь обменяться тайком взглядами и улыбкой, потом – поговорить хотя бы минуту, а теперь… теперь я вспомнила, как горячи его губы, и в голове не осталось ни одной мысли, только желание поцелуя!.. Нам нельзя было сближаться, следовало и дальше держаться на расстоянии! К тому же этот странный ворон…

– Ты видела это черное пернатое чудище на ветке? У меня от страха сердце в пятки ухнуло! Еще и смотрело так внимательно, словно прислушивалось! Жуть!

Джиотсана энергично заполнила собой и своими эмоциями всю гостевую залу, оторвав меня от романтических мечтаний.

Она мелькнула от входа к столу, ухватила оставшийся от завтрака неубранный пирожок, тут же налила в чей-то пустой бокал сока из кувшина и отошла к окну. И при этом умудрялась говорить. Возмущалась и строила предположения, что за странная страшная птица следила за нами.

Мариша, тоже подойдя к столу, принялась аккуратно убираться. Сандж подошел ей помочь, они вместе взялись за одну тарелку, и тут раздался почти неслышный хлопок девичьей ладони по мужским пальцам, а потом шипение сквозь зубы:

– Отвали от меня!

Интересно, это ревность или просто плохое настроение?

Вместо того, чтобы вежливо проигнорировать развернувшуюся передо мной сценку, я сочувственно хмыкнула, глядя на Санджа.