Я громко всхлипнула и рукой прикрыла рот, чтобы в голос не зарыдать. А Звельга произнесла:

– Не переживай, он стал душой этого леса. Он теперь его часть: в каждой травинке, лепестке и дереве. Поверь, он счастлив.

А слезы все равно покатились из глаз. Одновременно было горестно и радостно. Горден обнял меня, и я вцепилась в него, спрятав лицо на груди. Маг погладил меня по голове и поцеловал в макушку.

– Пойдемте в дом, я вас чаем с душицей и мятой напою, – предложила Звельга.

– Нет, нам надо уезжать. Дела, не требующие отлагательств, – ответил Горден, успокаивающе гладя меня по голове и спине.

– Тогда подождите, соберу вам поесть. Пирог с крольчатиной и квас дам, – и знахарка убежала в дом, собирать нам угощение.

* * *

Поздно ночью мы приехали в подворье с шумной таверной, но ужинать там я отказалась. Боялась опять наткнуться на орков или мужиков, способных причинить вред женщине ради своего мимолетного удовольствия. Поэтому Горден сменил лошадей и мы поехали в город. До встречи с министром магии Виспума оставалось мало времени.

В карете мы перекусили пирогом Звельги и выпили квас. Глаза стали слипаться, я отчаянно зевала. Голова сама склонилась к плечу Гордена, сидевшего рядом.

– Спасибо тебе за то, что помог Веренею, – тихо произнесла я и положила руку на его предплечье.

– Как я мог отказать своей ведьмочке? – Его лица в темноте я не видела, но почувствовала улыбку в голосе.

– А ты всем ведьмочкам готов помогать? – специально провоцировала я мага.

– Только одной. Самой особенной. Бедовой и свалившейся внезапно мне на голову, – ответил серьезно Верховный.

– Я хорошая, а не бедовая, – подняла я на него взгляд.

– Самая лучшая. – Он погладил меня по щеке и склонился. Его губы опалили мои жаром дыхания. Но прикосновение вышло нежным и ласковым.

Горден медленно, казалось, изучал мои губы, смаковал. Я словно плыла по океану нежности и тепла. Закружилась голова от переполнявшего вихря чувств. Верховный прижал меня к себе. Поцелуи стали настойчивее, глубже и жарче. Меня окатило силой его страсти, покорявшей и заставлявшей плавиться воском в мужских руках.

– Горден, я… – тихо заговорила я, когда он оторвался, чтобы дать мне вздохнуть. Хотелось продолжить, окунуться наконец в омут, куда затягивали меня чувства к магу. И в то же время было не по себе, я никак не могла забыть случившееся вчера.

– Что, моя ведьмочка? – с хрипотцой в голосе спросил он, поглаживая мое лицо, лаская шею.

Я не ответила. Лишь слушала свое сердце, которое шептало и шептало имя. Одно самое любимое имя на свете – Горден. Моя скала, моя защита. И я прыгнула в омут чувств с головой, потому что знала – меня всегда поддержат руки моего мага. Не дадут разбиться, утонуть, упасть…

Я сама потянулась к его губам. Горден усадил меня к себе на колени и целовал так, что я млела, распадалась на частицы и не смогла бы вновь стать одним целым, если бы он не был моей опорой. Моей осью, возле которой, казалось, теперь крутится моя жизнь.

– Ты самая красивая девушка на свете… – Короткий поцелуй. – Самая лучшая. – Еще один сладостный миг подарили мне губы Верховного. – Моя…

Мы долго целовались. Щемяще сладко, удивительно прекрасно и сжигающе страстно. Я гладила его мягкие волосы, мощные плечи, руки, спину и шею. Впивалась в его губы с не меньшей страстью и стонала под его ласками.

– А ты теперь мой? – заглянула я в глаза мага.

– Твой, – серьезно ответил он.

В город Севол мы приехали поздно ночью, я ничего не смогла разглядеть, поняла только, что он небольшой. Узкие улицы пролегали между одно– и двухэтажными домами. Встречались ночные стражи. Кое-где слышались пьяные песни ночных посетителей таверн и уличные драки котов.

Гостиницу Горден выбрал приличную, почти в центре города, с вежливым персоналом в форме и чистыми номерами. Уж на таверну никак не было похоже. Нам предоставили две отдельные комнаты. Горден проводил меня в номер, чмокнул в щеку и велел спать. Чем я успешно и занималась до обеда. Меня никто не беспокоил, не будил, в гостинице было тихо.

Проснулась я с отличным настроением. Рассмотрела уютный номер: бежевый ковер, довольно большая кровать, ванная комната и даже ваза со свежими цветами на столе.

Я подошла к окну и раздвинула льняные шторы с веселыми синими васильками. Открыла створки, впустив прохладу в номер. Вместе с ветром ворвался запах жареной картошки. Видимо, окно располагалось над кухней гостиницы. А еще влетела жирная муха, которую я не смогла выгнать, и она нагло уселась под потолком.