А потом мир вздрогнул. Столб света ударил в небеса, а в его глубине, словно через толщу воды, что-то заворочалось. Будто огромная тварь медленно переворачивалась в пучине океана. Магический свет стал ярче и окрасился в кроваво-красный, столб света расширялся и увеличивался в диаметре. И я поняла, почувствовала, как начал открываться проход в Пекло. Скоро появится тот, кого обуздает Дорки или, если она не сможет, убьет все живое в этом мире.

Лорка оставался в Пекле тысячу лет. Там, откуда нет выхода, и там, где нет надежды для других. Он зол, голоден и могуч.

Неужели так все и закончится? Если демон сожрет мою душу, я больше никогда не смогу возродиться.

Дорки оглянулась, радужки глаз приобрели привычный цвет.

– Ведите первую жертву! – приказала она своим приспешницам.

Я подобралась, готовая отбиваться изо всех сил, но ведьмы подошли не ко мне. Они освобождали от веревок мистрис Витру. Привязанные ведьмы испуганно затрепетали.

– Дорки, одумайся! Скоро будет слишком поздно! Ты не сможешь поставить на Лорка печать, он сильнее тебя! Закрой канал из Пекла, пока все еще можно исправить!

Дорки лишь засмеялась. Зло, с чувством сладкой победы. А ведьмы тащили прямо к столбу света упирающуюся мистрис.

– Не смей ее трогать! – раздался мужской голос.

К Верховной ведьме метнулся призрак Порфирия. У меня глаза на лоб полезли. А он-то что тут делает?

– Люмпочка! – и юноша с такой нежностью посмотрел на Верховную, будто она – его сердце и душа, вся жизнь и цель существования.

Мистрис Витра так побледнела, что сама стала по цвету похожа на призрак.

– Люмпочка, – протянул руки Порфирий и попытался погладить ее лицо. В его глазах стояли слезы.

Изо рта Верховной ведьмы вырвался приглушенный рваный звук, и она заплакала…

– Порфирий… О небеса, мой любимый… – Женщина сделала шаг к нему навстречу и заглянула в глаза. Слезы безудержно текли по ее лицу. – Это ты… Я думала, что ты бросил меня у алтаря.

Так Верховная и есть Люмпочка? До меня стало доходить… Когда становятся Верховной ведьмой – положено менять родное имя на нареченное. Похоже, раньше ее звали Люмперией.

– Значит, ты умер… – Мистрис сокрушенно помотала головой.

– Я бы никогда в жизни тебя не бросил, – серьезно произнес Порфирий. – Что здесь происходит?

Он начал оглядываться и тут заметил Дорки. Та стояла замерев и смотрела странным взглядом на призрака.

– Порфирий? – протянула к нему руки Дорки.

– Что с тобой случилось, Порфирий? Все эти долгие годы я старалась думать, что ты просто ушел, не захотел жениться на мне. И отгоняла от себя мысль, что ты можешь быть мертв, – проговорила Верховная ведьма.

– Люмпочка, я бы никогда тебя не бросил. Я любил тебя больше жизни. Но я не знаю, что со мной случилось и как я умер. Единственное, что помню: меня ударили по голове. И вот только недавно очнулся у нее в подвале дома, – указал на меня пальцем юноша.

Все ошарашенно посмотрели в мою сторону. Стало некомфортно, лучше бы не обращали на меня внимания.

Верховная вырвалась из рук своих охранниц, которые ослабили хватку при появлении призрака. Те не стали ее удерживать, и веревки с рук ведьмы спали. Она кинулась к Порфирию, попыталась его обнять, но ничего не получилось… Мистрис только очерчивала контуры его лица, волос, а из ее глаз катились горькие слезы, сдерживаемые годами.

– Как же я мечтала тебя увидеть, хоть на миг. Я тебя не забыла. Любила и люблю…

– Прости меня, – вдруг произнесла мертвенно-бледными губами Дорки Малза. Порфирий с Верховной оглянулись на нее, не понимая, в чем дело. – Прости меня, Порфирий, я не хотела тебя убивать.

Что происходит?

– Я просто не хотела, чтобы ты женился на Люмперии. Ты же знаешь, что я тоже любила тебя.

Вот это поворот!

Верховная сжала кулаки и процедила сквозь зубы:

– Что ты сделала?

– Я не хотела его убивать! – оправдывалась Дорки, разом забыв, что она тут творила еще несколько минут назад.

– За что? – подлетел к ведьме Порфирий, вглядываясь в ее побелевшее лицо. Она замахала на него руками.

– Нет, нет! Я правда не хотела тебя убивать! А всего лишь желала, чтобы ты не приехал на свадьбу. Хотела отомстить и унизить Люмперию тем, что ее бросили у алтаря. Но я бы потом тебя обязательно отпустила! Ты должен был просидеть в подвале всего день. Только наемники, которых я наняла, перестарались. Удар оказался слишком сильным, и ты умер.

– Ах ты тварь! Ты убила моего единственного любимого человека! – закричала мистрис Витра. – Ты всю жизнь мне завидовала! Как ты могла?

Гневно сверкая глазами, Верховная пошла на Дорки. Та испуганно сделала шаг назад.

– Если бы ты, дура, не убила Порфирия, то я бы вышла за него замуж и не стала бы Верховной! И тогда ты могла стать ею! Как ты об этом не подумала? Единственное, о чем я мечтала, – это быть с любимым, растить с ним детей. Ты разрушила мое счастье, мою жизнь! И я, пытаясь отвлечься от горя, уходила с головой в работу, много занималась магией. Потому и стала Верховной. Я не хотела больше ни за кого выходить замуж, у меня не было детей, я посвятила всю себя Кругу ведьм. Ты, – пальцем указала на Дорки мистрис, – сама все разрушила.