Поцелуй Зимы читать онлайн
Только произнеся его имя, я осознала абсурдность ситуации. Что он делает в реальном мире, да еще рядом с мамой? Может, у меня начинаются галлюцинации?
– Я тебе говорю, тут не водятся гадюки, – убежденно повторила мама, но все-таки поднялась, чтобы подойти ко мне. – Меня тоже жалили в детстве. Это ужик. Не переживай. Больно, но пройдет.
Я всхлипнула. Она никогда не была на моей стороне. Никогда меня не защищала. А теперь я умру, потому что во времена ее детства гадюки еще не добрались сюда.
– Это, кстати, наш сосед, – успела сообщить мама, прежде чем Лестер опустился передо мной на колени. На этот раз его белоснежные локоны, собранные в хвост, выглядели почти обычно, а оттенок глаз приглушился до серо-голубого. Лестер щелкнул пальцами, и мир вокруг замер. Замерла мама, летающие бабочки и даже сам воздух. Двигался только он – точнее, его губы.
– Ты просто удивительная, моя радость. – Голос долетал до меня будто сквозь туман. – У тебя прямо цель в жизни – сыграть в ящик.
В его руке возник стакан с водой. Мои руки дрожали, я никак не могла перестать всхлипывать. Лестер сам поднес стакан к моим губам и заставил сделать глоток.
– Что у вас за хобби, – пробормотал он. – Кто глупее помрет. Увы, пальму первенства ты уже не получишь. Грустно, понимаю. Я бы тоже расстроился.
Я хотела спросить, о чем он, но отвлекалась на возникшую у него в руке ампулу с чем-то желтым. Да ну. Разве нельзя просто хлопнуть в ладоши или что он там обычно делает?
Лестер профессиональным движением вскрыл ампулу, перелил содержимое в шприц, которого секунду назад не было, и строго поднял брови.
Да он серьезно, что ли. Я попыталась отползти, но на разгоряченную кожу, там, где заканчивались шорты, легли холодные длинные пальцы. Мне стало совсем худо.
– Я тебя закопаю, – просипела я, чувствуя, как голос срывается на шепот. – Вырву все твои фальшивые патлы по очереди.
– Ты, видимо, хотела сказать «спасибо», – отозвался он, и в воздухе запахло спиртом.
– Убери от меня эту штуку!
Я снова дернулась, но он держал крепко. Да и сил у меня уже не было.
– Мне проще вколоть сыворотку, чем представить ее у тебя в крови, – объяснил Лестер. – Терпи.
Игла вошла под кожу где-то в районе бедра, и боль от нее была самая настоящая. Я скрипнула зубами. Лестер медленно давил на поршень шприца, продолжая держать меня. На тонких губах играла привычная полуусмешка, но глаза смотрели озабоченно.
– Я тебе… – выдохнула я, чувствуя, как жар прокатывается по телу. – Затолкаю эти иголки… в…
Он прижал ватку к месту укола и улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой.
– Обещаешь?
Я откинулась на траву. Меня как будто качали горячие волны. А на небе замерли облака. Просто остановились. Так странно.
– Урок по мироведению номер один: если ты пытаешься убить живое существо, оно попытается убить тебя в ответ, – сказал Лестер откуда-то издалека. – Ватку держи.
Я не глядя перехватила ватку. Тело била крупная дрожь, но, кажется, уже не от яда, а от пережитого страха. Я глубоко вздохнула. Я не умру. Не умру.
– А волосы у меня, между прочим, настоящие. – Лестер щелкнул пальцами, и мир снова пришел в движение. – Можешь как-нибудь проверить.
– Что проверить, Сережа? – неуверенно спросила мама. – Что здесь не водятся гадюки?
– Именно, – подтвердил он и встал, отряхивая свои безупречно белые брюки. – Сколько живу – ни одной не видел.
– Времени у тебя пятнадцать минут.
Антон стоял рядом со мной у подъезда и ждал, пока введу код. Код я не помнила и сделала единственное, что пришло в голову: набрала в домофоне номер нашей квартиры.
Мама ответила почти сразу.
– Алло?
Блин. Об этом я не подумала. Как без голоса сказать «Привет, это я»?
– Я ваш участковый, – уверенно отрапортовал Антон. – Никифоров Петр Сергеич. Мы нашли вашу дочь.
Я вытаращилась на него.
– Вера? – растерянно переспросила мама. – Уже вернулась! Сейчас. Открываю.
Чирикнул домофон. Антон дернул дверь на себя, и в лицо дохнуло едва уловимым запахом пыли. Он зашел в лифт с хозяйским видом, будто много раз здесь бывал. Я даже подумала, что он сам нажмет кнопку, но нет. Пришлось мне давить на жеваный кругляшок с потертой девяткой.
Я потерла плечи. Надеюсь, ты соскучился, Лестер.
Но когда двери лифта разъехались, на площадке нас ждал не Лестер, а мама. Она мало изменилась за три года: в каштановых, забранных в хвостик волосах, прибавилось седины, знакомая клетчатая рубашка, которую она всегда носила дома, потускнела от стирки и сидела свободнее. Сама она стала будто бы ниже ростом – или просто так ссутулилась, что уже не могла распрямиться.
Мама внимательно разглядывала меня сквозь толстые стекла очков.
– Ты такая большая стала, – сказала она.