– С ней все было в порядке перед началом урока, – с вызовом заявил Антон.

– Откуда ты знаешь?

Неужели ему не жарко? Я вытащила бутылку из сомкнутых пальцев Леши и с третьей попытки открутила синюю крышечку. Вода была самая обычная, без вкуса и запаха. Если Юля намекает, что кто-то отравил меня еще до пробного урока… то Лестеру стоит подумать о переезде. Например, в другую галактику. Потому что, кроме его чая, я ничего не пила.

– Со мной и сейчас все в порядке, – пробурчала я, сделав глоток.

Юля положила свою крошечную ручку с ярко-красными ногтями на столешницу, и жар немного притупился.

– Кто знает, – веско произнесла она. – Сейчас, Вера, тебе в любом случае надо отдохнуть. Посиди с нами в пиццерии, заодно придешь в себя. Поболтаем, познакомимся поближе. С Хельгой мы так и не нашли общий язык… – Я услышала, как Антон еле слышно вздохнул. – А с тобой давай попробуем.

Леша кивнул:

– Понял. Забронирую столик. Кристина ждет внизу. Там все и познакомимся. Что-нибудь еще?

Юлина рука продолжала тихонько поглаживать столешницу, и я заметила, что от ее ладони исходило едва заметное золотое сияние. Сигнал был яснее некуда: пока мы на ее территории, делать будем то, что она скажет.

Ладно. Нам все равно нужно спросить про Ваню.

– Хорошо, – протянула я и сама услышала, как жалобно прозвучал мой голос.

– Ну вот и славно, – заключила Юля.

– Что вы кислые такие, я не пойму. – Лавируя между ней и диваном, Леша пробрался к тумбочке под столом, достал оттуда сложенную рубашку и без предупреждения пульнул ею в Тёму. – Очнись, спящая красавица!

Тот вздрогнул от неожиданности, но рубашку поймал.

– Что?

– Отомри, говорю. Игра «море волнуется» закончилась.

Я впервые за все время взглянула на Тёму – и вдруг увидела, что рукава его рубашки так же небрежно задраны до локтей, как у Эдгара в моем видении.

Мне точно нужно на воздух.

– Мы подождем внизу, – произнесла я, тщетно пытаясь подняться. – Спасибо за приглашение.

Антон без слов подставил мне ладонь, и я с благодарностью на нее оперлась.

– Ну слава яйцам! Овации, рукоплескания, фанфары. Ждем! – Стараясь не задеть Юлю, Леша перегнулся через стол и сделал то, что давно пора было сделать, – открыл окно.

* * *

Антон молчал всю дорогу до кафе. Впереди рядом с Юлей бодро семенила Кристиночка, дальше шли Тёма и Леша. Мы замыкали шествие. Я шагала рядом с Антоном, стараясь попадать в такт его широким шагам, и пыталась осмыслить все, что произошло за последние сутки. Список выходил впечатляющий. Я примерила наряд Зимней Девы. Заморозила бедного Ваню. Узнала, что Лестер и Наум поселились у меня дома. Встретилась с мамой. Получила назад свой голос. Потанцевала с девятью бездарными танцорами и одним талантливым. Познакомилась с Летней Девой. Увидела Эдгара и ничего ему не сделала. Не продвинулась с помощью Ване. Не извинилась перед Антоном.

Я кинула на него быстрый взгляд. Невозмутимый и мрачный, в черной куртке даже в июльский вечер, он шагал, опустив голову и плечи. Я понятия не имела, о чем он думал – не иначе снова злился, что мы тратим время.

Вечер был теплый и безветренный. Нагретый за день воздух гладил кожу. Я в сотый раз проверила вырез – пока он на месте, со мной останется голос – и прислушалась к обрывкам разговора Кристиночки и Юли.

– Близнецы все время спрашивали, куда делся тренер, – пожаловалась Кристиночка.

– Пришлось назначить им дополнительную тренировку на следующую неделю, – ядовито добавил Леша. Он несильно ткнул Тёму в бок, не вынимая рук из карманов брюк. – Мы с тобой уже не справляемся.

– Еще что? – спросила Юля.

– Говорят, если еще неделю не будет дождя, урожай погибнет с вероятностью шестьдесят девять процентов, – осторожно сказала Кристиночка, заглядывая ей в лицо. – Последний раз поливало десять дней назад. Просят дождь.

– Дальше.

– В тридцати километрах от Балашихи загорелся лес. Пока потушили. Обгорел пожарный, других жертв нет. Им бы дождичка. Хорошего.

Юля не ответила. В наступающих сумерках ее фигурка в красном платье едва заметно светилась мягким рассеивающим светом, ладони обволакивало мерцающее золотое сияние. Я хотела спросить Антона, видит ли он то же, что я, но мы уже, оказывается, пришли.

Внутри кафе оказалось полупустым. Стены отливали кроваво-красным, вместо люстры по углам горели настенные лампы в виде факелов. Официантка провела нас за круглый стол, окруженный скамейкой. Все сели. Я оказалась зажата между Антоном и Кристиночкой, напротив уселись Юля, Леша и Тёма.

– У нас свежайшая пицца Салями, только из печи, – защебетала официантка с таким толстым слоем макияжа, что он как будто жил отдельно от ее лица. Обращалась она почему-то большей частью к Тёме. – Еще есть свежая Маргарита, Пепперони, Гавайская…

– Меню, девушка, – подсказала Кристиночка. – У вас же есть меню?

Официантка поджала ярко накрашенные губы.