Поцелуй Зимы читать онлайн
Я показала большой палец и села на переднее сиденье. Первый поток транспорта схлынул, так что ехали мы быстро. Несколько раз таксист пытался заговорить со мной, хотя я усиленно делала вид, что интересуюсь многоэтажками за окном.
– Нездешняя, что ль? – добродушно спросил он.
Я покачала головой. Впереди замаячили знакомые салатовые дома.
– А я вот здешний. Лет двадцать катаю красивых девушек.
Я стала внимательнее высматривать нужный дом.
– И столько уже повидал, на целое кино хватит…
Впереди показалась моя школа. Почти приехали. Тут водитель снова глянул на навигатор и развернулся. Я изо всех сил замахала руками в сторону бело-коричневого здания с вывеской «Гимназия».
– Ты немая, что ли? – снисходительно улыбнулся водитель и оглянулся, готовясь вписаться в поток машин. – Да знаю я, что ты мне показываешь. Поворот просмотрел. Скоро будем.
Лестер предупреждал меня. Сейчас я удобная мишень. К тому же одна, без защиты.
Мужчина кинул на меня обеспокоенный взгляд и вдруг тихо сполз с сиденья.
– Свят, свят, свят. Пресвятая Дева Матерь Божья, спаси и сохрани!
«Руль!» – выдохнула я, забыв про голос, и закашлялась. В голове возникла такая четкая картинка аварии, что я могла сказать, где окажется размозженная голова водителя, когда мы перевернемся.
Я схватила его за плечо и, сама не сознавая, что делаю, послала приказ сквозь желейные руки.
– Пресвятая Владычице… убогих заступница, печальных утешение… – шептали потрескавшиеся губы мужичка, но пальцы его послушно сомкнулись на руле.
Сотрясаясь всем своим круглым телом, он вырулил на обочину и заглушил мотор. Я с усилием повернула голову. Запястье водителя пересекала белая линия, уходящая под полосатый рукав мятой рубашки. Мышцы непроизвольно дергались.
«Лестер, если ты ждешь подходящего момента, то он наступил», – отчетливо произнесла я про себя, но кроме собственного голоса в голове ничего не услышала. Положила на приборную панель сложенную купюру и на несгибающихся ногах выбралась из машины. Та тут же с визгом снялась с места.
Я огляделась. У дороги жались ларьки с мороженым, вдали виднелся крошечный парк. Родное Марьино. Почти дома. Я заглянула в темнеющее стекло одного из ларьков и встретилась взглядом со своим отражением. Ни горящих глаз, ни перьев в волосах. Чего он испугался?
Стекло передо мной дрогнуло и опустилось, в нем показалось круглое женское лицо.
– Мороженого, девушка?
Я покачала головой и побрела в сторону многоэтажек.
Лестера дома не было, зато мама дожидалась меня чуть ли не с рассвета. Убедившись, что я не голодная, она принялась распекать меня на все лады: не позвонила, шляюсь где попало, так и не нашла свои вещи в аэропорту («Не нашла же? Вот я так и думала!»). Наум, с опозданием выбравшийся из моей комнаты и потягивающийся со сна, лениво поддакивал ей важным «Умм». Я наклонилась к нему, втайне опасаясь, что он зашипит, как Мася, но кот привычно растянулся у моих ног, не прекращая издавать утробные звуки, и подставил мне грязно-белое пузо со свалявшейся шерстью.
Хоть кто-то меня не боится.
Улучив момент, когда поток причитаний иссякнет, я юркнула в комнату. Под дверью тут же послышалось возмущенное мяуканье – пришлось впустить старого скрягу.
На столе меня ждала сложенная вдвое записка. Стоило развернуть ее, как к горлу взвился поток прохладного воздуха.
На бумаге округлым почерком с завитушками было выведено: «Наслаждайся реальностью, моя радость. И постарайся не разрушить ее до основания. Ты не такая плохая, как думаешь. Скоро появлюсь…»
Я скомкала бумагу и плюхнулась на крутящийся стул. Странно, что он солнышко не пририсовал в конце предложения. Или смайлик.
На столе по-прежнему лежали пыльные учебники – отголоски реальности, ради которой я вернулась. Вот он, путь к нормальной жизни, бери да делай. Подготовься к ЕГЭ, сдай экзамены, поступи наконец в институт. Подумаешь, чуть отвлечешься зимой, устроишь пару снегопадов. Или заморозишь насмерть пару людей.
Пальцы привычно легли на фотографии под учебником. Даже не глядя на них, я могла точно сказать, кто там изображен. Крестьянка, маленькая девочка в венчальном платье матери, младенец, завернутый в кружевную пеленку. Фотография Эдгара лежала последней. Я вытащила ее из стопки – потертую, с потрепанными краями.
Я теперь, как ты.
Мгновение я вглядывалась в знакомое до боли лицо и вдруг поняла, что на самом деле давно все решила. В тот момент, когда Хельга протолкнула руку в тощую грудь Лестера, я уже знала: я ни за что не стану такой, как она.
Лучше умереть.
Оглушенная этим осознанием, я некоторое время сидела молча. Потом встала, вытащила из шкафа первую попавшуюся футболку с голубыми цветочками, нашла в прикроватной тумбочке свой старый мобильник, подзарядила его и, повинуясь мрачному настрою, вернула на палец кольцо Эдгара.
Прокашлялась, проверяя, что голос на месте.