Я встал посреди комнаты. Прислушался. Вера сказала, этого чудика надо просто позвать. А потом башмачками друг о друга стукнуть, не иначе… Мася все шипела в углу, пока Сметана обнюхивала пространство.

Так. Ладно.

Лестер.

Гхм. Может, лучше вслух?

– Лестер, мать твою.

Ничего. Она же говорила, что он может не отозваться. Или я что-то не так делаю?

Я развернулся к кровати и оторопел – на ней восседал Лестер собственной персоной. Локоны лежат на плечах, как у девушки, на каждом пальце по перстню. Одет не то в платье, не то в пиджак – столько рюш, что не разглядеть толком.

Он оперся на трость со сверкающим набалдашником и улыбнулся своими лягушачьими губами.

– Ругаться совсем необязательно, господин участковый. Я не глухой.

Первая мысль была о пистолете, но Лестер предупреждающе выгнул тонкие бровки.

– Фу, как негостеприимно! Сам позвал, сам стрелять будет.

Он еще и мысли читает?

– Какие вы скучные, – пробурчал он, закатывая глаза. – Что ты, что Вера. Думаете, обязательно копаться у вас в голове, когда все в лице отражается? Бегущей такой строчечкой. – Он сделал пас рукой, и меня что-то пощекотало в районе лба.

Не реагировать. Не реагировать.

– Ну и зачем я тебе понадобился? – лениво протянул Лестер.

Я подтащил стул и сел напротив него.

– Мне нужна твоя помощь.

Он кивнул мне с видом короля, готового внимать народу.

– Слушаю.

– Не знаю, кто ты и что такое, – начал я. – Но вижу, что с Верой вы будто бы из одного теста.

Лестер откинул свои локоны за плечо.

– Что значит «будто бы»? Мы и есть из одного теста, как ты выражаешься. Ну и?

– Вера никуда не исчезала три года назад. И Костика с собой не тащила. Он умер в той усадьбе.

– Это не тайна, – высокомерно перебил Лестер. – Что еще?

– И Эдгара никакого не было, – продолжил я. – Ты его выдумал. А сам убил ее. Там же, в этой усадьбе.

– Я?? – вскричал Лестер и вытаращил на меня свои голубые глазищи. – Да я ее спас!

Чтобы выбить признание, начни с ложного обвинения.

Я поставил локти на колени и подался вперед.

– Спас от чего?

– А ты не так прост, господин участковый, – одобрительная усмешка скривила его губы. – Но я ничего не скажу.

– А если я уже догадался?

Я блефовал. У меня было три версии, и согласно последней Лестер убивал Хельгу. В этой версии жить ему оставалось недолго.

– Но, но, но! – Лестер отодвинул меня своей тросточкой и поднялся с кровати. – Не играй со мной в эти игры. Я по лицу вижу, каких небылиц ты напридумывал! Хельгу твою я и пальцем не тронул. И не знаю, кто ее убил! Зато знаю, что мое волшебство куда-то утекает, и мне не под силу этому противостоять.

Он замер у окна, весь как рисованная картинка, но сквозь красоту проступала реальность – костлявые пальцы, впалые щеки, седые волосы. Камзол его еле держался на плечах, и я уже видел проблески пижамного костюма.

– Я помогу тебе, – пообещал я. – Если ты поможешь мне.

Лестер обернулся. Изображение побежало изломами и полосами, как на экране барахлящего телевизора, и вот уже передо стоял мной ссутулившийся слепец в чересчур свободной рубахе.

– Видишь, что со мной творится? – воскликнул он. – Я должен набирать силу после того, как Вера очнулась, а не терять ее!

– Я помогу тебе, – настойчиво повторил я.

– Как? – Лестер снова уселся на кровать. – Ты же ничего не умеешь!

– Я служил Хельге много лет. Я найду того, кто тянет твою силу.

Например, еще раз побеседую со Смотрящим. Убить он меня не убьет, а остальное я переживу.

– Только не рассказывай Вере, – сдался Лестер и сложил костлявые руки на коленях.

– Ни в коем случае.

– Она действительно оживила фантазию, – начал он. – Хотя все время, что мы знакомы, я твердил ей одно – не оживляй неживое. А дети ведь всегда делают ровно то, что просишь их не делать… – задумчиво добавил он. Я удивился. Вера же не может быть его дочерью? Вон у нее мама есть, и папа наверняка. – Нет, господин участковый, я ей не родственник, не смотри на меня так. По крайней мере не так, как ты подумал, – отмахнулся Лестер.

– Что за фантазия?

– Ууу… Ты бы его видел! То ли она его не тщательно продумала, то ли силенок не хватило. У него были вертикальные зрачки, как у хищника. И те же повадки… А она в нем души не чаяла. «Эдгар то, Эдгар сё». Поэт этот доморощенный говорил ей, что она создала чудовище и надо уносить ноги, пока не поздно. Но куда там. В итоге она застряла в заброшенной усадьбе, а Костик бросился ее спасать.

– Но не спас, – заключил я.

– Конечно, не спас! Эдгар просто перерезал мальчишке горло. Прямо на глазах у Веры. Она думает, что дальше он поднялся к ней на второй этаж и спросил, – Лестер повысил тон, имитируя девчачий лепет, – «любит ли она его по-прежнему». И что якобы она ответила: «Да». Но это неправда.

Он замолчал. Длинные волосы закрыли лицо.

– А что она сделала на самом деле?

Лестер вскинул на меня свои небесно-голубые глаза.