– Он о том, за кем я ушла из мира три года назад, – объяснила я, чувствуя, что не могу заставить себя произнести имя Эдгара вслух.

Тёма остановил меня в центре зала и даже отошел на несколько шагов. Он смотрел на меня долгим пронизывающим взглядом.

– Хочешь снова его увидеть? – спросил он со странным видом. Я застыла. Вот оно. Умница, Лестер. – Я могу это устроить.

– Ты же не знаешь, как он выглядит, – осторожно заметила я. – Ты не сможешь представить то, чего не видел.

– Лестер прав. Ведро крови – не тот подарок, который преподносят девушке. Я хочу исправиться. – Тёма прижал мою ладонь к груди. Я чувствовала, как часто бьется его сердце. – Представь на минуту, что я – это он.

– Ты вернешь мне силу?

– Это же романтично? – Он коснулся губами кончиков моих пальцев, и я почувствовала легкий толчок. Сила, которую я никогда не отделяла от себя, вернулась, разлеглась в теле, как кошка, незаметно и тепло. – Одна минута, – напомнил Тёма.

Я подняла на него глаза. Только бы ничего не отразилось на моем лице… Мысли устремились к Антону. Скотч наверняка очень тугой, и руки уже затекли. Но им нужно облегчение, свобода. Следы на руках останутся, останется стянутость, одна рука по-прежнему будет слушаться хуже – сила Хельги навсегда ее ослабила. Ноги устали от напряжения, но способны двигаться. Он свободен.

– Получилось? – Сила утекла обратно к Тёме, как будто ее втянула губка. Он не отрывал внимательного взгляда от моих глаз. – Я могу сохранить это обличье. Если хочешь.

Не подведи меня.

Я приблизилась к нему и, привстав на цыпочки, прикоснулась к губам. Его рука тяжело легла мне на затылок, оттягивая волосы.

– Почему я тебе не верю… – с горечью прошептал он.

Я теснее прижалась к знакомому телу.

– Почему же?

Давай, Антон.

Краем глаза я увидела замах локтя, а потом скорее почувствовала, чем увидела, как удар сотряс тело в моих объятиях. Одновременно бок пронзила горячая боль. Когда он успел достать клинок из тела Кристиночки?.. Но удар вышел косой – Тёма почти сразу рухнул на колени. За ним стоял Антон, потирая локоть.

– Хорошо, – довольно сказал Лестер. – Хорошо. Я уж думал, ты никогда не сообразишь, моя радость.

* * *

Зажав рану, я наблюдала, как Тёма растянулся на полу. Глаза его постепенно закатывались.

Комната медленно превращалась в знакомый мне танцевальный зал. Зеркала отражали вечерний свет, в окнах под потолком были видны кусочки голубого неба.

Небо. Как хорошо просто смотреть в небо.

Оказывается, я тоже лежала на полу. Бок неприятно пульсировал. Вряд ли рана смертельная – Эдгар бы не убил меня. По крайней мере, не до того как мы поговорим.

Я мельком глянула на себя в зеркале. Волосы растрепаны, джинсы и рубашка в пятнах – наверное, остались с кладбища, – щеки белые со следами слез, глаза широко раскрытые, страшные.

Конечно, страшные. Я же только что помогла убить человека. Вот-вот его глаза закроются навсегда. Прости, Тёма. Я знаю, я чудовище. Но мне нужно добраться до еще одного чудовища…

– Зажми рану, – скомандовал надо мной Антон. Некогда белая футболка спереди пропиталась кровью, руки обвивали красные следы от скотча. Но все это его, кажется, не интересовало. Он осматривал меня, заставляя поворачиваться, как неваляшку. – Он тебя еще где-то ранил?

Разве он не должен злиться? Я же предала его. Разморозила. Ему, должно быть, очень больно. А он спрашивает, ранил ли меня Тёма.

Антон сгреб полу моей рубашки в кулак и прижал к ране.

– Подведи меня к нему! – Двигаясь со стянутыми ногами, как гусеница, Лестер вслепую полз к нам. – Мне нужна моя сила.

Я перевела взгляд на него. Двигать глазами было больно.

Я вложил в тебя больше волшебства, чем Бог при сотворении человека.

Значит, моя сила была всего лишь отголоском его. И он не собирался мне об этом говорить. Примерно никогда. Кто я такая, чтобы знать, верно? Всего лишь очередное его творение. Остальные, видимо, умерли. Поэтому он так настаивал, чтобы я не оживляла предметы. Это не мне пришлось бы заплатить высокую цену, а ему.

Представляю, как он рассердился, когда я создала Эдгара.

Антон посмотрел на меня, как бы спрашивая, что с ним делать. Удивительно, как быстро он перешел к командной работе. А может, он всегда был на моей стороне?.. Или он все еще надеется, что я верну себе силу Зимней Девы?

Мысли текли тягуче и вяло, как в замедленной съемке. Если Лестер до сих пор слеп, значит, сила к нему не вернулась. Ну так и Тёма еще жив. А когда умрет? Силы Дев уйдут с ним? А волшебство Лестера? Он правда без него погибнет? Не может такого быть. Лестер же всегда был. Он не может исчезнуть.

А если Тёма умрет, но Эдгар так и не появится? Смогу ли я жить, зная, что из-за меня погиб еще один человек? Изможденная девушка в зеркале молча смотрела на меня, скорчившись на полу, и в глазах ее был ответ на все вопросы.

Слишком поздно отматывать назад.